–А кем Вы, если не секрет работали.– господин Штрубель не унимался.
–От чего же секрет, вся моя жизнь, как на ладони. А работал я младшим редактором в местной газетёнке, трудился в поте лица, от работы не отлынивал и в довесок ко всему метил на кресло главного редактора. Там и оклад большой и отпуск летом, в общих чертах, ни жизнь, а почти что сахар. Жена красавица, дети покладистые и всё в моей жизни, вроде бы шло своим чередом, однако ряд мрачных событий выставили меня полным посмешищем в лице родных и опустили на самое дно. Ох… Не стоило мне тогда облигации покупать, и жил бы я сейчас припеваючи. Но увы… Я вложился в сомнительное дело и, как видите, прогорел подчистую. Дни шли один за другим, я потерял счёт времени, а дела мои, становились всё хуже и хуже, пока кризис среднего возраста, не вогнал меня в кромешную депрессию. Я начал прикладываться к бутылке, прекрасно зная, что ничем хорошим, это затея не кончится. Однако пил я без продыху и вскоре потерял работу. Новая работа, меня не интересовала, впрочем, как и вся жизнь на белом свете. Люди сделались излишне мерзкими, считали должным пустить в мой адрес колкую шутеечку. Мол, вон погляди до чего Семён докатился, будешь плохо учиться, пьяницей станешь. Не спорю, в молодости я мечтал, чтобы с меня брали пример и считали образцовым гражданином, но бутылка сыграла со мной в плохую шутку и помимо работы, я лишился семьи. Подчас мне казалось, что дно пробито, однако из раза в раз я умудрялся падать всё ниже и ниже, пока не пал настолько низко, что теперь вынужден побираться на пузырь водочки. Но и сейчас, я не скисаю и по старинке бью всевозможные рекорды. До дна я доберусь, обязательно, но пока мне трудно говорить о будущем, ибо оно беспросветно, как тёмное пиво, или жизнь в русской деревне.– не переставал чесать языком бродяга.
–А я всегда думал, что ты сирота и в молодости сбежал из детдома. С малых лет живёшь на улице и воруешь еду на рынке.– говорил Гога.
–Сам ты сирота, а у меня мать есть и отец, вроде… Не знаю, живы они, или черви в могиле их мозги точат. Но в любом случае, не о таком сыне они мечтали.
–А чего же ты на работу не пойдёшь?– спросил господин Штрубель.
–Нееет… Ручной труд не для меня, я самая, что ни на есть канцелярская крыса и не переношу тяжёлую работу. Мои руки ничего тяжелее карандаша не подымали, и хоть убей, но грузчиком работать не пойду. Не для того меня мать двое суток рожала, чтобы я тяжести на складах за гроши таскал. Да и сдалась мне эта работа, как собаке пятая нога. Если и корпеть в поте лица, то за большие деньги. Но, как правило, большие деньги, не падают с небес. Любишь кушать сытно, умей трудиться, а трудиться я не хочу, больно жалко мне себя. Изо дня в день шагать на работу, по семь часов пахать, как раб на галёрах и возвращаться домой без задних ног. Оно мне надо!? Вот именно, что нет.