Где-то день татары пытались расширить гать, но потом поняли бесполезность этого дела. Тем не менее, деятельность у той стороны гати не затихла. Теперь татары начали мастерить огромные щиты из нетолстых бревен, плотно прилегающих друг к другу. Этими щитами они перегораживали гать через равные промежутки. Щитов изготовляли все больше, постепенно продвигая их к середине гати. На «берегу» уже в готовности стояли все кто мог стрелять из лука – более ста человек, ожидая когда щиты подойдут на убойную дальность. Когда первый щит, наконец, достиг оной, он тут же был утыкан множеством стрел… Но щиты оказались не только шириной в гать, но и высотой почти с человеческий рост и за ними легко прятались не менее десятка человек за каждым. Как только «носильщики» выносили вперед щит на определенное количество шагов, тут же к нему сзади подтягивался второй, за ним третий и так по цепочки и на край гати выносился очередной щит с десятком татар готовым за ним спрятаться в случае обстрела. Таким образом, когда первый щит достиг середины и его обстреляли, на гати уже находилось одновременно не менее ста татар, готовых броситься на штурм болотного острова вслед за десятком прячущимся за первым щитом.
Милован осознал грозящую опасность. Если таким образом они подойдут вплотную к «берегу», то есть через каждые десять шагов будут стоять щиты, то на гати одновременно будут находиться более двухсот человек татар. И если первые сумеют завязать бой то по цепочки от щита к щиту к ним все время будет подбегать подкрепление, беспрерывно питаемое с того берега. Он был вынужден признать, что его противник придумал весьма действенный план. Надо было что-то срочно предпринять в ответ. Милован приказал усилить обстрел с тем, стараясь как можно сильнее замедлить продвижение татар по гати, чтобы к темноте они остановились как можно дальше от «берега». А в ночь он решил начать разбирать гать от своего «берега», что днем делать было небезопасно ибо «разборщиков» теперь запросто могли достать стрелами татары из-за щитов…
В холодной воде работало, сменяясь, не менее полусотни человек, но к рассвету разобрали не менее тридцати сажен гати. Татары ночью не работали, оставив лишь за передними щитами по нескольку человек дозорных. Но видимо те дозорные не поняли, что «орысы» навстречу им разбирают гать. Во всяком случае с рассветом татары свое продвижения сразу не начали, так как доложили о «ночной работе» противника, в связи с чем на тот берег пожаловало начальство во главе с самим темником. После недолгого совещания, была дана команда продолжать «щитовое движение». Почти не обращая внимание на небольшие потери от стрел противника, татары довольно быстро продвинулись до самого места, где гать была разобрана. Дальше двигать передний щит было нельзя, ибо он сразу наполовину погружался в холодную жижу и уже не мог выполнять защитные функции. Оставалось преодолеть эти тридцать сажен уже без щита, где по колено, а где и по пояс в ледяной воде, то есть просто совершит атакующий бросок под градом стрел. Причем теперь брод приходилось в немалой степени угадывать, ибо гать повторяла неровную линию брода, но теперь ее не было и можно было «промахнуться» мимо и попасть в топь. Задача штурмующих сильно усложнилась. Видел это и Бурундай… но оставалось всего каких-то тридцать сажен. Он решился на штурм, понимая, что даже в случае успеха стоить он будет дорого.