– Нет, княже, без потерь никак. И не только мужиков многих побьют, но и село все пожгут. От этого спасенья нет. Мы вот с чем к тебе… Всех парней и девок, кто порешили в эту осень под венец идти, обвенчать прямо сейчас, на днях, осени не дожидаясь, пока время есть и женихи живы. Вот отче говорит таких у нас в селе двенадцать пар, с окрестных деревень еще пять, да среди сбегов четыре есть. Кто его знает, как там дальше будет, а тут даже если убьют, успеет парень зачать дите, потомство оставить,– Ждан вновь смотрел пытливо – понимает ли его немолодого и бездетного человека Милован.
Тот же вопросительно посмотрел на о тца Амвросия. Священник кивнул головой в знак согласия со Жданом. Милован думал недолго:
– Что ж, пусть будет так, согласен с вами.
– И еще… князь… первыми должен венчаться ты с Голубой, – Ждан твердо в упор смотрел на Милована, в то время как священник слегка покраснев опустил глаза.
Милован, легко согласившийся с первым предложением, почему-то совсем не ожидал второго, естественно из него вытекающего. Он в свою очередь смутился и, взглянув на отца Амвросия, понял, почему тот все время смущался и в основном молчал – с его стороны вот так в лоб просить поскорее взять его дочь в жены было не очень удобно.
– Пойми Мил… с тобой тоже в бою может всякое случится, ты такой же ратный человек. И убить могут и силы лишить. А так, может и Голуба понести успеет и не прервется на тебе род князей кривичских. Вон сколько Рюриковичей татары уже извели и их все одно меньше не становится. А ты у нас один князь остался и должен потомство оставить, – основательно рассуждал Ждан.
Милован опустив голову смотрел в пол. Нет, он уже не смущался, он силился сдержать улыбку, поняв, что это очередная идея Ждана, которой он сумел увлечь священника и теперь вроде бы они ее представляли вместе. Не сомневался Милован и в том, что это массовое венчание придумано с одной целью, сделать их с Голубой мужем и женой пораньше и успеть зачать наследника до второго пришествия татар. Кривичский дух Ждана не мог смириться с тем, что Киверичи останутся без своего природного князя, и ради этого он затеял все это. В то же время Милован не мог не осознавать, что чисто по житейски, старый оружник совершенно прав.
– Отче, а ты как… Ты с Голубой говорил? – обратился Милован к священнику.
– Нет князь. Мы сначала, вот, к тебе. А за нее я тебе отвечу. Она за тебя всегда готова, хоть завтра. Она втихаря дни считает, сколько до осени, до свадьбы осталось…
Подслушивающая у двери горницы ключница, с сожалением поняла, что ее спокойные дни в княжьем доме закончатся не осенью, а вот-вот, на днях. Может и ключи у нее забрать и в черные прислуги определить, с нее станет. Крута княжна Голуба, а княгиней станет, всю дворню взнуздает, а то и прогонит. Приведет своих поповских, а старую княжью дворню взашей. И куда им тогда деваться, они же к черному смердскому труду не приучены, с измальства еще при отце Милована жили-прислуживали. Всплакнула ключница, рассказала всё мужу. Тот тоже опечалился. Печаль отца с матерью увидел Любим. Мать и с сыном поделилась своей тревогой. Тот утешил: