Тут перед ним появился пан Рында. Не просто появился, но и даже попытался вырвать из рук Фолина свежую добычу. Емельян, хотел было, пристрелить наглеца, но передумал. По той простой причине, что узнал тупого беса и прикинул, что от нечистой силы просто так не избавиться.
– Я жрать хочу, чёрт поганый! – зарычал Фолин, – ты что… не понимаешь таких вот простых человеческих желаний?
– Но где культура, господин чекист и большевик? Вы бы хоть в лужице перед едой помыли руки.
– А ты свой рот поганый сполоснул? Ведь знаю, что ты тварь на английскую разведку работаешь и задницы американцам да японцам лижешь. Но ничего… Мы с вами со всеми поквитаемся.
– Делай, как знаешь. Я знаю, что нормальному человеку вашу Россию не понять. Совсем не понять.
– И ты нормальный человек, бес очкастый? Я в курсе, что у нечисти она, Россия совсем другая. Мы тут по разные стороны баррикад.
Пан Рында в досаде что-то пробормотал на ненормативном русском языке и сделался невидимым. Тут уж спорить не имело смысла, ведь не дни, а часы Емельяна были предрешены. Такого исхода требовал сюжет произведения.
Осмотрев всё вокруг, Фолин жадно впился в бурое тельце зубами. Ел вместе с шерстью, иногда отплёвываясь. По губам его и недавно отросшей бороде стекала кровь. Ясно, что он немного сбился с пути. Пошёл по горам, да не по тем. А так ведь давно уже вышел бы на Верхнюю Эконь.
Взгляд у Емельяна был тяжёлым и бессмысленным, будто у дикого хищного зверя. Но всё-таки жила даже в таком вот взоре неистребимая и навязчивая мысль о Всемирной Коммуне. Бредовая идея, базирующаяся на самых мерзких человеческих качествах характеров большинства двуногих, и тогда, и поныне. На таких вот «слабостях» ныне продолжают играть представители «пятой колонны» и разного рода национальные предатели. Их не так много, но они есть.
Правда, большевицкая «идея», менее страшна и жестока, чем та, которая подводит под рамки государственного «закона» эксплуатацию человека человеком. Этак скромно и застенчиво происходит обогащение отдельных лиц за счёт обкрадывания и без того обнищавшего большинства, крепчает «купля» и «продажа» национальных богатств страны, фабрик, заводов и прочего. Этакая беззаботная «улыбчивость» вечного чиновника за большой трибуной вызывает у большинства народа раздражение и недоумение.
Умный и очень талантливый литератор Роберт Борисович переместился в другое место. Ведь за всем происходящим надо было не только наблюдать, но и контролировать действия персонажа романа.
На лошадях по полю мчались Серж и Мальва. Конские копыта безжалостно мяли высокие стебли трав и цветов. Всадники заехали в берёзовую рощу.