С трудом отыскав лошадь и отдав её на попечение одного из отобранных им для предприятия солдат, огромного роста фузелёра шестой роты, адъютант с другим, – канониром-комендором батареи (вероятно, последним из тех, кто, израсходовав запас ядер, покинул уже ненужные орудия), – направился к повозке с полковой казной…
Тем временем русские, сцепившись со шведами в единую сине-зелёную лавину, хлынувшую на открытое пространство, продолжали бой. Вскоре, однако, сумев разъединиться с русскими, обезумевшая синяя волна шведов кинулась в надежде на спасение к ближнему лесу, где и полегла почти вся под ударами сабель русских драгун, не пожелавших обременять себя взятием пленных. Чуть позже генерал Крониорт, потеряв в этом страшном бою более половины своего отряда, спешно отступил к Выборгу…
Полковник Карл-Эвальд фон Рéнне за свои заслуги перед Отечеством получил должность Коменданта Санкт-Петербургской крепости, – первого в её истории! В XVIII веке Комендант крепости являлся и Комендантом Санкт-Петербурга. Он считался третьим лицом в городе: после Царя и Генерал-губернатора. Таким образом, Карл Рéнне стал и первым Комендантом будущей столицы Российской империи. А в 1704 году он первым в русской кавалерии удостоился и чина генерал-майора.
Попытки шведов вернуть хотя бы золото полковой казны, спрятанное Крониортом, также успехом не увенчались: с моря, как показала впоследствии экспедиция Майделя, было не подойти, а посуху… – ну, кто ж после стольких неудач отважится лезть на рожон, тем более, что местность обживалась русскими столь стремительно. И лишь много лет спустя… – Однако, всё по порядку.
Эклунд с лошадью, адъютант и Бекман подошли к сокрытой за кряжистым дубом повозке со злополучным сундуком – по объёму он был не таким уж и большим, но, вот, по весу! – и открыли его, сломав замок тесаком, валявшимся тут же, в повозке.
Вначале они не очень-то и поразились увиденным: тусклая масса металлических кругляков! Но в следующее мгновение, когда дрожащие пальцы Нильса Бекмана, погрузившись в эту массу, ощутили прохладу золота, и он, взяв в пригоршни золотые монеты, поднёс их к глазам, а затем вновь высыпал содержимое в сундук, – им овладело вдруг такое чувство, какого он в жизни ещё никогда не испытывал! Он засмеялся как ребёнок, упиваясь столь огромным богатством, вновь и вновь пересыпая монеты и наслаждаясь их завораживающим звоном; он снова и снова рассматривал их в тусклом свете, вертел в руках, а затем опять бросал в сундук, он…
– Не теряйте времени, друзья: московиты вот-вот здесь будут! Берите золото, эту клячу и мотаем отсюда! – выпалил адъютант и стал деловито, словно это было и не золото вовсе, а горох, пересыпать монеты в парусиновые мешки, лежавшие тут же, на дне повозки. – Давайте же! – рявкнул он находившимся ещё под действием колдовских чар «презренного» металла солдатам, – помогу вам переправиться через реку, а там… а потом доложить мне, где закопали. Воротимся за ним после, – морем.