– Будьте добры расположиться здесь пока. Через час я приду за вами, и мы будем ужинать. Но не пытайтесь бежать! Малейшей попыткой к бегству вы подпишете себе смертный приговор, так как вас очень хорошо стерегут!
С этими словами Анна удалилась. Как уже знает читатель, она отправилась на совещание с братом и герцогом Франсуа, где была решена участь наваррского короля. Отныне судьба Генриха всецело зависела от Анны. Добившись этого и получив от Франсуа кое-какие инструкции, герцогиня отправилась за Генрихом, чтобы угостить его ужином согласно данному ею обещанию.
Этот ужин происходил в нарядной, уютной комнате, где все – обои, мебель, ковры – было зеленого цвета. В глубине, в алькове, стояла приветливая широкая кровать. Посредине комнаты был накрыт богатый стол, манивший разнообразными кушаньями и винами.
– Прошу вас к столу, кузен! – ласково сказала Анна.
Генрих подошел к герцогине, со свойственной ему галантной наглостью обвил ее змеиную талию и воскликнул:
– О, как вы прелестны, кузина, и как я вас люблю!
Анна засмеялась, не пытаясь вырваться из его объятий.
– Знаете, кузен! – сказала она. – Ваш взор блестит такой страстью, ваша улыбка дышит такой искренностью, что я готова даже поверить вам!
– Но как же иначе, прекрасная кузина? – воскликнул Генрих, целуя при этом Анну.
– Вы любезнейший из принцев! – нежно сказала Анна в ответ на эту ласку. – Итак, вы любите меня?
– Клянусь спасением своей души!
– Почему же вы любезничали на шаланде с этой противной Бертой?
– Я чувствовал, что моя любовь к вам способна навлечь на меня только беды, и искал противоядия.
– Вы очаровательны, кузен!
– И прибавьте – искренен, кузина!
– Ну уж!
– А какой прок мне теперь лицемерить? Раз уж мне суждено последовать за вами в Лотарингию и окончить свои дни в плену, то я готов забыть всю политику и жить только вашей любовью. Авось в любви нам больше повезет, чем в политике!
– Весьма возможно, – иронически ответила Анна. – Однако сядем за стол! За вкусным ужином так хорошо говорится о любви!
– Это правда!
– Не разрешите ли вы мне налить вам несколько ложек этого превосходного ракового супа?
– О, с удовольствием, но…
– Но? Что с вами, кузен? Почему вы так нахмурились?
– Мне пришла в голову скверная мысль: у кузена Франсуа на службе целая куча итальянцев, а эти итальянцы – все отравители; как знать, не итальянец ли повар герцога Франсуа?
– Понимаю! – смеясь, ответила герцогиня. – Но не бойтесь, следуйте моему примеру! – И она первая принялась за суп.
– Это успокаивает меня, – сказал Генрих и тут же отдал знатную честь раковому супу.