Олежку словно вытащили из сна. Он сразу увидел распахнутую настежь дверь, а на земляном полу, среди опрокинутых ведер, валялась пьяная мачеха и бранилась. Она, видимо запнувшись о порог, рухнула прямо на ведра. Воняя на весь дом перегаром дешевого самогона и табака, она уже была не в состоянии доползти до своей лежанки.
Олежка поднялся, и, подойдя к мачехе, попытался её втащить на кровать. Её жёлтое лицо, давно утратившее свою прежнюю привлекательность, покрывали синяки и ссадины- последствия её пьяных выходок. Едва Олежка попытался её приподнять, как она, внезапно проснувшись, отпихнула его, да так, что мальчишка кубарем полетел на пол. А мачеха, как ни в чём не бывало, поднялась, и, облокотившись на угол печки, сделала пару шагов к лежанке и рухнула прямо поперёк кровати.
Через минуту она уже громко храпела, бранясь сквозь сон, и понося не только пасынка, но и всех подряд.
Олежка еще долго не мог прийти в себя после такого кошмара.
Ивашка же, завернувшись в плед, мирно посапывал, и ничто не беспокоило его детский сон.
Дверь в дом была нараспашку, а возле остывающей печи вовсю храпела мачеха.
Олежка подошёл к входной двери и выглянул на улицу. Забрезжил рассвет, и с улицы тянуло сыростью и холодом. Глубоко вдохнув прохладный воздух, Олежка потянул за ручку и закрыл дверь. Подбросив в печь, остатки щепок и последнее, припасенное им бревно, отправился спать.
За окнами по-прежнему моросил мерзкий дождь, дул противный ветер.
Олежка, поежившись от утреннего холода, снова залез под старый плед, нагретый маленьким Ивашкой. Дом снова начал наполняться треском пылающих дров и запахом дыма, сопровождаясь громким храпом пьяной мачехи. Немного поворочавшись с боку на бок, Олежка задремал.
Несмотря на беспокойную ночь, Олежка, как всегда, вскочил с первыми петухами и, попив мясной бульон, отправился на поиски случайных подработок. После целого дня шатания по городу и безрезультатного поиска, он вернулся домой. Были времена и похуже, но в этот день, будто все сговорились. Олежка один за другим получал отказ.
–Один день не показатель- всегда говорил Олежкин отец.
–Если что-то нельзя сделать сегодня, то это всегда можно сделать завтра- говорил он.
Но эти слова почему-то распространялись только на обычные дела и никак не распространялись на похороны.
Дни шли один за другим, неумолимо приближая назначенный день Олежкиного ответа его светлости.
Медяки закончились, и в доме больше не осталось ни еды, ни дров. Осенние ветры крепчали, а холода неумолимо приближали зимние снега и морозы. Чтобы более – менее перезимовать, Олежке пришлось разменять золотой червонец, чтобы купить еды и дров.