Рядом с Маккабой, усевшись по-женски на мула, ехала женщина. Несомненно очень красивая, но совершенно непохожая на Шуламит, она поражала цветом своих волос. Если чудные темные волосы второй отблескивали медью на солнце, то спутница Иуды обладала целой гривой ярко-медных волос, выпущенных ею на плечи из-под наголовной повязки. Такие повязки носили замужние женщины и Публий воскликнул:
– Это его жена?
– Ее зовут Дикла – каким-то странным голосом отозвался Сефи – И она не жена. Она разведенная. а он коэн, поэтому они не могут поженится.
– Ты ее знаешь?
– Знаю – глухо ответил он.
За этим что-то крылось и Публий счел за лучшее ни о чем не расспрашивать. Иуда и Дикла проследовали вперед, армия тронулась за ними. Начались дожди и поход запомнился Публию чередой переходов и возней с баллистами. Дешевая древесина то разбухала от дождей то рассыхалась на солнце, кроме того повозки все время застревали на размытых дорогах и их приходилось вытаскивать, допрягая мулов. К счастью, баллисты и не понадобились. Осада Гезера с его земляными стенами, длилась недолго и его правитель, Тимофей, быстро сдал город иудеям, опасаясь разграбления. Иуда поставил там небольшой гарнизон во главе с Сефи и тот действительно увидел вдалеке море с невысоких городских стен. Сразу после занятия города произошло необычное…
Аммонитяне, несомненно, были родственны иудеям и говорили на похожем на иврит языке, который Публий с трудом, но понимал. Уже в Гезере выяснилось, что чуть ли не у половины иудейского войска обнаружились там родственники, а, вследствие того, что иудеи часто брали аммонитянок в жены, добрая часть воинов Иуды была по сути наполовину аммонитянами. На Тимофея, ставленника Антиоха, они имели зуб, но ничего не имели против своих двоюродных братьев, дядей и внучатых племянниц. Более того, они ожидали, что к аммонитянам будут относиться как к евреям. Несколько хасидеев, затесавшихся в войско пытались было затеять теологический спор, путая при этом аммонитян с моавитянами, а царя Давида, внука моавитянки с его сыном Соломоном, женатом на аммонитянке. Разозленные воины хотели их побить, хасидеям удалось бежать, а разгоряченные головы направились к Иуде, потрясая оружием. Маккаба, симпатии которого были на стороне его бойцов, сделал вид, что рассердился и заорал:
– Интересно, кто это ко мне пришел? Мои славные воины, защитники веры, или ученые мужи, сражающиеся стилами на папирусе? Я что, обидел кого-нибудь из местных или продал здесь кого-либо в рабство? Я и сам по молодости заглядывался на девиц из Гезера, мне ли вас не понять? Клянусь, что никого не обижу в этом городе, до тех пор, пока он не посягнет на нашу веру. Ну а вопросы крови будем решать так, как в Книге заповедано. По мне, так пусть примут обрезание, наденут тфилин и про пост не забывают. А после этого ждем их в нашем храме – места хватит.