– Рад лицезреть тебя живым, юноша – приветствовал его легат.
– Не уверен, что я столь же рад – хмуро ответил Публий.
– Ничего не хочешь спросить? – поинтересовался его собеседник, не утаив иронии – Теперь можно.
– Хочу – твердо заявил понтифик – Хотелось бы понять, чего вы добивались, натравливая меня на Лукреция и чего добились?
– Перво-наперво тебе следует определиться с понятием "вы".
– И кто же это?
– Рим!
Это, обычно такое мягкое слово прозвучало сейчас резко, как удар бича. Видя замешательство юноши, легат усмехнулся и продолжил:
– Забудь, что ты самнит, молодой Аврунк. Ты сейчас римский гражданин, и величие Рима для тебя не пустой звук. По-крайней мере так должно быть. Власть Республики не должна подвергаться сомнению! Никогда! Там, куда единажды ступила нога латинянина, всегда будет Рим! Навечно! А все эти кавдины, гирпины, карацены и прочие полузабытые народы, могут забыть про свою независимость. Ну, а если кто-то из их патрициев еще помнит Гавия Понтия, то мы примем соответствующие меры, чтобы им было не до того. Пусть заботятся о своих посевах, и даже не грезят о своих легионах!
Теперь легат снова был величествен и грозен, он почти выкрикивал свои торжественные слова. Внезапно, Публий почувствовал позывы тошноты и ему не удалось удержать содержимое желудка.
– Интересная у тебя реакция на мою пламенную речь – саркастически заметил легат, но чуткому уху Публия на секунду почудилась горечь в его словах.
– Итак, у нас теперь всюду будет Рим. Я, конечно, гражданин Республики – саркастически заметил немного оправившийся понтифик – Но что же будет с другими народами? С племенами Самнитской Федерации, например?
– Они исчезнут – спокойно сказал легат, и, посмотрев на помертвевшее лицо Публия, спросил – Как твое имя, юноша?
– А твое? – вызывающе воскликнул понтифик.
– Меня зовут Луций Перперна – голос легата был ужасающе бесстрастен – Так все же?
– Ты же знаешь, кто я.
– Знаю. Публий Коминий Аврунк. Из семьи Аврунков и рода Коминиев. Это ведь латинские имена, не находишь? Твоего отца, помнится, звали Марк, следовательно твои братья должны быть Гай и Луций. Знакомый римский обычай не допускать разнообразия в именах, не правда ли? Около очага у вас стояли два пената, а в углу был алтарь для ларов. Я все верно сказал?
Мерзкий Перперна говорил правду. Но признать это Публий отказывался.
– Ну и что? – беспомощно пробормотал он.
– А то, что вы уже давно латиняне, только не хотите это признать. А латинянами вы стали потому, что римляне сильнее. Погоди, не вскидывайся так. Я даже допускаю, что оружием самниты владеют лучше. Но что с того? Пусть даже разобьют они римлян в еще одном Кавдинском ущелье. Пусть мы опять пройдём под игом, но потом вернемся и возьмем свое. Знаешь, в чем наша истинная сила?