Чудотворцы (Рабинович) - страница 174

Артиллерийская дуэль продолжалась. Барзилаю удалось разбить и сжечь еще один онагр, но оставшийся онагр и катапульты уничтожить не удавалось: сирийцы спрятали их за земляными насыпями и закрыли деревянными щитами. Барзилай разбивал щиты, но на следующий день они возникали снова, а подобрать достаточно высокую траекторию, чтобы попасть по машинам ему не удавалось. К тому же врагам тоже удалось разбить две его баллисты из шести. Но самое неприятное было то, что сирийцы научились изготавливать "греческий огонь" и, оставив в покое укрепления, которые все время восстанавливал Натанэль, начали обстреливать город. Несколько домов сгорели сразу, причем в одном из них в пламени погибле все, кто там жил. Адская смесь, перебрасываемая онагром через стену, воспламенялась и саманные стены моментально охватывало пламя. Ее невозможно было загасить водой, помогал лишь песок. Жителям приказали запастись ведрами с песком и несколько домов удалось спасти, но город продолжал нести потери. Дальше так продолжаться не могло и Натанэль начал настаивать на вылазке. Симон отмалчивался, стиснув зубы, пока не пришло письмо от Йонатана.

– Вот и все! – сказал он – Ты наконец дождался. Все мы дождались. Апфус со своими людьми готов к атаке и будет ждать нашего сигнала следующей ночью. Как стемнеет, зажжешь огонь на обоих бастионах. Ты понял? Апфус ударит первым, а мы поможем ему из города.

– Я буду с тобой?

– Ты останешся в городе, твоей задачей будет сеять панику в лагере Вакхида. Используй все запасы своего зелья.

Перед тем, как солнце ушло на закат, у единственных ворот Бейт Тасси выстроился весь гарнизон во главе с Симоном. Натанэль собственноручно зажег костер на северном бастионе и, через минуту такой же костер загорелся на закатной башне. Оставалось только ждать, но ждали они недолго. За лагерем Вакхида, со стороны Иордана, зажегся огонь, потом второй, третий, четвертый, и пошло… Огни загорались один за другим и было их множество, потом затрубили трубы, заныли флейты и огни начали стремительно накатываться на лагерь. Наконец, замолчали трубы и флейты и раздался рев, нет, не рев, а скорее протяжный вой, в котором можно было угадать истошный крик – "Бей!" Этот крик повторил Симон. "Бей!" закричал он, "Бей!" кричали ратники гарнизона, выбегая из ворот, а над ними летели запускаемые Барзилаем последние огненные заряды. Потом вспыхнул весь лагерь… Горели обозные повозки, горели оставшиеся катапульты и последний онагр, ярко пылали запасы "греческого огня". И, наконец, вспыхнул и запылал шатер Вакхида с сине-красным имперским флагом над ним.