– Бей! – раздался крик Сефи – Бей их!
Гетайры были вооружены легкими копьями, весьма грозным оружием конной лавины. Его первый удар, стремительно несущийся всадник может направить очень точно, а второго может и не понадобиться. Но это тогда, когда лавина сама несется вперед, и тебе надо лишь правильно выставить наконечник копья. И совсем другое дело, когда лавина остановлена, а лошадь испуганно танцует под тобой, не позволяя верно направить острие. О, тогда иной всадник просто бессилен против опытного пехотинца. Правда, его боевой конь тоже грозное оружие. Хорошо тренированный, он может и кусать врага и бить его копытами… Но только не тогда, когда он напуган…
Сейчас гетайры были остановлены по всему фронту. В центре лишь немногие всадники смогли прорваться через линии "ежей" и месива из бьющих ногами павших лошадей и раненых всадников. Пыльное облако справа рассеялось, явив Публию такую же кашу из павших и сбившихся в кучу гетайров. Слева путь гетайрам преградили повозки, и там невредимые пока гетайры сбились в плотную массу, в которой одни мешали другим. Три хилиархии врезались в них как нож входит в масло и началась бойня. Публий успел заметить как гетайров стаскивают с коней, прокалывают копьями и режут кинжалами. Потом поле боя снова заволокло пылью. К нему подошел Сефи и, отвечая на немой вопрос Публия, проворчал:
– Их добьют и без меня, а нам надо бы приготовиться. Пока что это было легко, слишком легко, ведь только безумцы посылают конных на хорошо подготовленное войско. Теперь жди удара фаланг. Ты готов?
И, не дожидаясь ответа, он пошел тяжелой походкой вытаскивать воинов из свалки и заново строить линию обороны. Пыль постепенно оседала, оставляя на земле человеческие и конские тела. Повсюду хилиархи и сотники ругались, раздавали пинки и пощечины, не давая воинам увлечься мародерством. Наконец, им удалось снова сомкнуть ряды. И тут Публий увидел насколько близка вражеская пехота.
Фаланги выстроились в боевой порядок, сомкнулись и сдвинули ряды так, что воинов в соседних рядах разделяли положенные по уставу два локтя. Сариссы были уже опущены, эллины держали их двумя руками, навесив небольшие щиты на левую руку. Фаланга движется не быстро, не в пример медленнее конной лавины, но это была обманчивая медлительность Тренированные сариссофоры идут ровной, неспешной, но и не слишком медленной поступью. Сандалии бьют по камушкам в такт, а такт этот задают идущие сзади флейтисты, создавая непрерывный, занудливый гуд, от которого ноют зубы и хочется выть.
– Одна, две, три… – считал Ниттай за плечом у Публия.