– Ладно, думаю, ворох бумаги не слишком увеличит наш и без того немаленький долг перед дикарями.
– Хочешь записать удивительную историю наших путешествий?
– Может быть, когда-нибудь и до этого очередь дойдет, но сейчас у нас дела поважнее есть. Мы куда быстрее изучим язык, если сумеем записать их слова на бумаге.
– Я об этом уже думал, – со вздохом признался Себастьян. – Даже пытался жестами объяснить слугам, что мне нужно, но, то ли они такие бестолковые, то ли уж я не слишком доходчиво показывал.
– Давай действовать проще, – предложил Фернан. – Идем в мастерскую!
Испанцы отправились на фабрику, где индейцы делали бумагу. Мастера охотно поделились с ними своей продукцией. После этого они пошли на базар. Вскоре конкистадоры вернулись домой, неся, как величайшую драгоценность, ключ к пониманию местных жителей – бумагу и краску. Когда они указали торговцу, что им нужна лишь черная краска, он посмотрел на них чуть ли не с жалостью, как на умалишенных. Какой же смысл в одном черном цвете? Ведь письмена должны петь на все голоса! Выражать разные чувства, подчеркивать оттенками то, что невозможно высказать просто изображением! И купец щедро выделил им целый десяток баночек всех возможных цветов. Предложенные ему в обмен бобы какао принимать отказался наотрез. Такой подарок стоил немалых денег. Испанцы уже устали удивляться щедрости местных жителей по отношению к двум чужакам.
Возможность писать казалась Фернану настоящим подарком судьбы. Он разложил рулон на столе и задумался. Что же ему делать дальше? Как передать эти звуки, способные свести любого христианина с ума, привычной для него письменностью? Начать с того, что он любое индейское слово произносил неправильно. Как же безошибочно перенести его на бумагу? Да просто невозможно написать эти щелкающие, шипящие, клокочущие, будто кипящая вода, звуки знакомыми ему буквами – в испанском языке зачастую таких звуков попросту не было.
Фернан начал с давно выученных слов: приветствий и некоторых простых названий. Он писал их в столбик, а рядом выводил перевод на испанский язык. С этим проблем не возникало. Гонсалес знал, что он в любой момент сумеет их прочесть, но стоило ему взяться за новые слова, которые он услышал буквально сегодня от своей маленькой красавицы, как трудности появились сразу же. Пытаясь передать какой-нибудь сложный, незнакомый звук, для которого буквы не было, он применял сочетание нескольких букв, но очень быстро понял, что в разных словах он передает один и тот же звук разными сочетаниями.
Гонсалес отложил лист бумаги и задумался. На Себастьяна надежды у него было мало. Тот, разумеется, тоже умел читать и писать, но себя Фернан справедливо полагал куда более образованным. Если уж он с трудом справляется, то что ждать от товарища. Все же он отправился в соседнюю комнату. Себастьян сидел и учился плести сеть.