Сказанное Мореной навело журналиста на следующую мысль:
«Каждый из нас воспринимает свою жизнь, как первую и единственную в силу религии или незнания, и потому не пытается связать ее со своими прошлыми жизнями. Но все вместе они составляют вечность и не могут быть отделены друг от друга. Сознание человека блокирует память об уже пережитых событиях, разделяя вечность на этапы, но душа хранит в себе всю информацию целиком.
Страх – самое сильное чувство, потому все, что с ним связано, является первым, к чему сознание закрывает доступ. Но я решил перестать останавливать страх и дать ему волю. То, что он открыл мне в результате, было самым жутким событием, которое когда-либо случалось со мной. Но именно так я понял, что оно принадлежало моей первой жизни, и я вспомнил ее целиком».
Упиваясь своими воспоминаниями, журналист дошел, наконец, до самого важного:
«Мимо меня медленным, но ровным шагом проходили высокие, построенные в несколько шеренг люди. Одеты они были в длинные набедренные повязки и сандалии, на их шеях висели огромные амулеты с изображениями разных животных. Головы этих людей были побриты налысо, лица имели неподвижные черты. Когда они вдруг заметили меня и повернулись ко мне, я понял, что глаза их лишены век, потому они не моргают. Очевидно, что свет не мешал им, но жара была нестерпима, поскольку я видел, как пот струился по их могучим телам.
Я смотрел на них и думал, что они идут на войну, но заметил, что они двигаются к одному из своих величественных зданий, выполненных в виде пирамиды с прямоугольником в основании. Я прошел внутрь нее вместе с ними. Было темно, но люди зажгли факелы, что висели по периметру граней. И тогда я увидел по центру еще одну пирамиду, только не такую высокую и с более узким основанием, на этот раз представленным в виде многоугольника по общему числу пришедших людей.
Оказалось, что это было нечто вроде статуи. Чуть позже к ней принесли подношение в виде сосудов с водой и цветами. Каждый из людей встал в свой угол, я сделал то же самое, поскольку иначе один из углов остался бы незанятым. Удерживая абсолютно ровное положение тела, все одновременно стали произносить одни и те же слова, смысл которых мне был не понятен.
Это звучало столь монотонно и громко, что сразу начало отражаться от граней большой пирамиды. Люди продолжали повторы так долго, пока звук не поднялся к ее вершине. Тогда они изменили слова, и звук стал проникать в их амулеты, создавая резонанс с металлом.
Люди начали раскачиваться, не переставая произносить слова. Увеличивая амплитуду, они смогли наклониться до пола впереди и сзади себя и не потерять при этом равновесие. Их амулеты стали производить усиливающееся с каждым наклоном голубое свечение, что возникало за счет испаряющейся из сосудов воды. Достигнув апогея этого процесса, люди прислонили амулеты к своим лбам и направили их свечение в малую пирамиду. Она стала покрываться льдом, как и каждый амулет. Внутри большой пирамиды стало невыносимо холодно, но люди не спешили уходить.