Григорович был приятно удивлён, что его адмирал, обрусевший голландец Логгин Петрович Гейден, увлекается русской литературой и даже имеет с собой рукописную тетрадку со стихами модных поэтов. Особенно порадовали Константина Тихоновича новые стихи Пушкина с его стремительным, лёгким, таким живым слогом, совершенно не похожим на других поэтов. Он дал себе слово при первой же возможности приобрести недавно вышедший сборник стихов Александра Сергеевича, а лучше познакомиться лично.
Когда через два дня они прибыли в Кронштадт, лейтенант Григорович был готов пойти за своего адмирала в огонь и воду, несмотря на то, что раньше был к нему предрасположен, как к человеку, пришедшему в русский флот со стороны. Сдав «Гудрун» порту, и отправив пленников в крепость, Логгин Петрович купил билет на вечерний пароход до Петербурга.
Ещё не так давно, когда он только прибыл в Россию, путешествие из Кронштадта в Петербург на шлюпке, парусной «тихвинке» или, в лучшем случае, военном «пассажботе» было весьма долгим, неприятным, а по временам даже и опасным мероприятием. Но вот в ноябре 1815 года Берд поставил всё на ту же самую обыкновенную «тихвинскую» баржу паровую машину и открыл паровое сообщение между городом и главной базой флота. Гейден навсегда запомнил этот день: тогда посмотреть на невиданное чудо техники собралось много офицеров, а он, которому срочно нужно было попасть в главную базу, решился отправиться на этом «чайнике», пассажирском пароходе «Елизавета», в его первый рейс до Кронштадта. Весь путь был пройден за пять с половиной часов со скоростью 9,3 км/ч. Это вызвало немало удивлений, ведь военный «пассажбот» на веслах проходил то же расстояние за сутки. В Кронштадте прибытия первого парохода ожидала любопытствующая толпа. По прибытии, на борт «Елизаветы» поднялся главный командир Кронштадтского порта со своей свитой. Были устроены и гонки на скорость между пароходом и лучшим «ходоком» города – командирским гребным катером. Победителем состязаний вышел пароход.
Неудивительно, что в том же 1815 году флот решил построить пароход для нужд адмиралтейства и транспортировки судов. Строить решили на адмиралтейских Ижорских заводах независимо от Берда и иных коммерсантов. Так в 1816 году появился первенец парового флота России – адмиралтейский пароход «Скорый». Адмиралтейство не спешило с вводом его в строй, справедливо стремясь выяснить все достоинства и недостатки парохода, чтобы избежать в дальнейшем постройки негодных судов. Неудивительно поэтому, что в строй «Скорый» вошёл лишь два года спустя, в 1818 году, завершив обширную программу заводских и флотских испытаний, по результатам которых был признан годным к выполнению поставленных задач и, в то же время, негодным для повторения в серии из-за неизбежных в новом деле многочисленных конструктивных недостатков. В первый же год службы выяснилось, что пароход чрезвычайно полезен не только военному, но и торговому флоту, и, в свободное от флотских нужд время, его стали активно привлекать к буксировке транспортов. Тарифы при этом были значительно ниже, чем запрашивал Берд, потому на услуги казённого парохода, управляемого к тому же военным капитаном, немедленно выстроилась огромная очередь. В тот год, несмотря на поздний ввод в строй, «Скорый» успел до окончания навигации провести по финскому заливу несколько конвоев транспортных и торговых судов, а со следующей весны для него началась напряжённейшая работа, продолжающаяся и по сей день. Для Черноморского флота вскоре был построен улучшенный адмиралтейский пароход «Везувий», неизмеримо ускоривший подготовку эскадры к выходу из базы.