Из состояния задумчивости Дениса вывел Грибоедов. Пока Денис предавался воспоминаниям, Александр Сергеевич успел разузнать состояние пути. Вести были неутешительны: в районе Крестовой горы случился сильный обвал, так что лошади пройти не могут. Там уже скопилось довольно много солдат из направляющегося к Ермолову подкрепления, они разбирают завалы, но на сколько это затянется никто не знает.
Завалы задержали друзей в пути на несколько дней, и в Тифлис они прибыли только 10 сентября, зато дальше проблем у Дениса не возникало. Ермолов встретил любимого кузена очень ласково, хоть сам был и невесел: он опасался опалы нового царя из-за задержки с присягой возглавляемого им Отдельного кавказского корпуса.
Денису легко и без лишнего шума удалось получить у брата отряд и карт-бланш на операции в тылу противника, такова была репутация старого партизана. Уже через три дня после прибытия в ставку Ермолова они дружески распрощались с Александром Сергеевичем Грибоедовым, и Денис отправился в Джелал-Оглы принимать командование отрядом из девяти рот пехоты, конной артиллерийской бригады, ста пятидесяти казаков и шести сотен конных грузинских ополченцев, оставшихся верными империи.
Официальной целью рейда была дезорганизация вражеских тылов и нанесение деморализующих ударов по важнейшим объектам врага. На самом деле агентура Грибоедова донесла о том, что для координации совместных усилий по борьбе с Россией в Килиюдже на следующей неделе планируется большая встреча местных князей, перешедших на сторону противника. Денис решил, что это его шанс, ведь именно эти люди могли иметь отношение к убийству Александра, а если и нет, то сорвать такую встречу в любом случае было необходимо, чтобы быстрее завершить войну.
Подготовка рейда не заняла много времени, и спустя два дня отряд тихой безлунной ночью покинул осаждённый Джелал-Оглу. Минуя Безобдал, солдаты спустились в долину Мирака, где расположились на отдых утомлённые тяжёлыми маршами по горам войска Гассан-Хана. Не ожидавшим нападение персам было нанесено сокрушительное поражение, а ободрённые первой победой русские перешли границу и ускоренным маршем направились к Килиюдже.
В глубоком тылу, на Персидской территории никто не ждал нападения. Жизнь здесь текла так, как будто никакой войны и нет, и потому, когда спустя двое суток после разгрома Гасан-Хана, утром измученные всадники на запалённых конях ворвались в Килиюдже, ни о каком организованном сопротивлении со стороны местных властей не могло идти и речи. Застать собравшихся князей не удалось, все разъехались ещё накануне, о чём Денис нимало не жалел. Всё же роль палача и карателя всегда ему претила, из-за чего и отношения с тем же садистом Фигнером не складывались, хоть и были они коллегами по нелёгкому партизанскому делу. Зато не успел покинуть селение полковник морской пехоты флота Его величества короля Англии сэр Томас Мюррей, выполнявший роль главного военного советника в войсках Аббас-Мирзы. Это была добыча настолько крупная, что рисковать ей Денис никак не мог. Полковника завернули в персидский ковёр, приторочили к лошади и спешным маршем направились к границе, где, в районе Гумр, и присоединились к основным русским силам. Полковник Мюррей предстал пред светлы очи Александра Христофоровича Бенкендорфа уже спустя месяц, а к зиме вернулся в столицу и Денис.