Зависимость тем временем развивалась стремительно, гораздо быстрее, чем у старых бойцов, успевших за год с лишним выработать определённый иммунитет, тем более начал Харальд сразу с лошадиных доз препарата, рассчитанных на удержание в узде самых буйных – таково было распоряжение Гроу, который пошёл Ва-банк. Юноша озлобился, смертельно обиделся на нашего героя и решил жизнь положить, но добиться высокой цели, к которой призывали постоянно работающие в отряде пропагандисты. Лишь в июле, когда однажды транспорт не привёз занимающемуся на одном из островов отряду припасы, вместе с первой ломкой пришло страшное прозрение, но было уже слишком поздно. Харальд всё больше впадал в отчаяние.
Ни о чём этом и не догадывался Юган Шанцдорф, с ранней весны поглощённый чисто служебными заботами по подготовке отряда гребной флотилии к плаванию, а потом и самим крейсированием в Аландах. Конечно, он беспокоился о судьбе своего визави, посланного в логово врага, но обстоятельства могли сложиться и так, что Харальд просто не мог дать о себе знать. Флот, пополненный большим количеством новых кораблей, готовился к большой кампании. В среде офицеров ходили самые различные слухи, вплоть до возможности посылки эскадры в южную Америку для помощи испанцам, но Юган доподлинно знал из короткого разговора с чрезвычайно занятым адмиралом Гейденом, что настоящей целью флота является средиземное море и помощь греческому восстанию. Как хотелось юноше оказаться на одном из собирающихся в поход линкоров или фрегатов, принять участие в жарких схватках с турками, и, возможно, австрийцами! Но непреложный долг требовал другого. Долг требовал найти и обезвредить все оставшиеся схроны мятежников и тем обеспечить надёжны тыл остающейся без прикрытия флота столице. Но несмотря на всё старание, на все титанические усилия в этом году им катастрофически не везло.
Сперва, несмотря на полный комплект подписанных на самом верху бумаг, им долго не выдавали необходимого снабжения на кронштадских складах. Понять интендантов было можно: они должны были обеспечить отплытие в дальнее плавание чуть ли не всего флота и заботы по обеспечению маленькой яхты, остающейся к тому же на Балтике, отходили даже не на второй, а далеко на третий план. С помощью адмирала Гейдена эту проблему решить всё же удалось, хотя и потрачено было на неё непозволительно много времени. Отдельным своим успехом Юган считал две двенадцатифунтовые пушки со стоящего на мели «Прохора». Эти пушки, установленные в носу и корме яхты на вращающихся деревянных платформах, заменили четыре бортовых девятифунтовки. В итоге вес артиллерии остался практически неизменным, а бортовой залп значительно вырос, не говоря уже о возможности вести огонь в нос и корму.