Путем коррупционных скандалов нас разделили изнутри, взаимные подозрения и склоки делают нас всё слабее.
Мы сгниваем как с обоих флангов – Эбер и Дантон, так и изнутри… купленные бароном де Батцем, то есть Лондоном люди есть даже в среде Комитета Общественной Безопасности, только бы точно и вовремя вычислить, кто…Наши люди среди них Леба и Давид… Лебон отпадает сразу, Бэйль, Гюффруа? Нет. Лавиконтри? Вот это весьма вероятно, но нужны доказательства… Сам Вадье?, Неужели всё таки Карно, член правительственного Комитета, известный как «Организатор победы»?!
Как тут не сойти с ума…как не озвереть от отчаяния и бессилия…
Спокойно… Включаем логику и отключаем личные симпатии-антипатии, изучаем характеры и образ жизни обоих «героев» и имеющиеся документы…
Ясно, что ни Дантон, ни Эбер никогда не грешили сознательной идейностью и принципиальностью, скорее обоим близок один принцип «выгодно-невыгодно», «будет иметь успех или не будет». На деньги и материальный комфорт падки оба.
«Папаша Дюшен» только на трибуне с пеной на губах громит «злых богачей» и грозит гильотиной, а его круг общения уже с осени 93-го и резко изменившийся образ жизни и уровень доходов свидетельствуют о некоем характерном перерождении.
Что интересно, перемены у обоих начались еще с осени, именно с осени 1793 года ультра-левые и правые начали свои первые нападки на Комитеты.
Во-первых, англичане весьма рассчитывали на приход к власти Дантона, оттого и рискнули направить к нему агента, рассчитывали на смену курса резко вправо, и, конечно же, на то, что им удастся навязать склонному к компромиссу Дантону выгодные именно Англии условия мира, которые сделают Францию неконкурентоспособной и второсортной страной на континенте…
Пошел бы на такие условия Дантон? Очень вероятно, пусть даже с фигой в кармане… он ждал результатов выборов в британский парламент, надеялся, что они принесут победу либералу Фоксу, который предложит Франции менее жесткие условия мира, но какая незадача, просчитался, франкофоб и ярый контрреволюционер Питт снова на белом коне…
Эбер труслив, получив один миллион из двух обещанных за спасение австриячки пытался выйти из дела, но поздно, на допросах в марте 1794 даже встреч с агентом барона де Батца графиней де Рошуар скрыть не смог… Как он позеленел, услышав обвинение Шабо, куда девался весь эпатаж, весь гонор «папаши Дюшена», никаких громогласных возмущений, только откровенный страх…
Вот отчего так бесятся англичане и американцы от анти-якобинской истерии, вот отчего так проклинают именно Робеспьера…