Чтобы не дать сильный перевес также замаранным в этом деле людям Дантона, робеспьеристы зачитав обвинение, включили в него имена Шабо, Базира, Делонэ и Фабра.
Левые радикалы Эбера тянули резко влево, обвиняя революционное правительство в слабости и призывая беспредметно усиливать террор вопреки требованиям здравого смысла.
Правые Дантона, называвшие себя «умеренными» (им следовало бы помнить, что означает «умеренность» в годы революции, «умеренными» называли себя и жирондисты, скрытно сочувствовавшие роялистам, и даже местами открыто объединившиеся с аристократами в федералистском мятеже летом 1793!), в своих требованиях опасно приблизились к позициям Жиронды…
Кстати, правые дантонисты Баррас , Фрерон, Ровер также считавшиеся «умеренными» были недавно отозваны для отчета в Париж за превышение полномочий, вымогательства и особую жестокость…
И в чем их отличие от левых эбертистов Карье и Фуше, отозванных в точности за те же самые должностные преступления?
Робеспьер лично настаивал на наказании виновных в вымогательствах и особой жестокости комиссаров, но у них в самом правительственном Комитете нашлись сильные покровители.
Например, Фуше прикрыл Колло-дЭрбуа, разве не вместе они участвовали в лионской резне? Угроза Фуше означала угрозу ему самому. Он не мог не сделаться одним из врагов Робеспьера.
Норберу было известно, что Максимильен не раз пытался спасти Демулена от последствий его собственной неустойчивости и легкомыслия, защищал его в Якобинском клубе. Он даже приходил домой к Камиллу, уговаривая его как ребёнка не горячиться и задуматься о последствиях и вызывая на серьезный разговор, но Демулен высокомерно отверг всякую помощь со стороны вчерашнего друга, он был уверен в том, что Дантон всесилен и его положение твердо.
Несправедливо и глупо обвинять Робеспьера в чёрствости и жестокости, даже когда вопрос об аресте дантонистов был решен, он пытался «забыть» включить имя Камилла в список.
Но коллеги по Комитету принципиально не позволили ему этого сделать. Принципиально, с целью показать, что он имеет не больше власти, чем они и не может решать такие вопросы единолично.
На Робеспьера посыпались обвинения, что он желает сделать исключение для Демулена из-за личных отношений и прежней дружбы, но «закон есть закон» и журналист замарал себя связью с анти-правительственной группировкой Дантона…
Но и этим дело не ограничилось, после ареста, Неподкупный даже приходил в тюрьму, желая увидеться с Демуленом. Что теперь уже он мог предложить вчерашнему другу? Кто знает… Но из самолюбия тот упустил свой последний шанс! После того, как начался процесс, Неподкупный был уже бессилен «выдернуть» Камилла из числа обвиняемых…