Анжель была воспитана очень строго и, невзирая на 20-летний возраст, была невинной девушкой. Но то, что здесь произошло, было против её воли, и безумно унижало её.
Что еще ужаснее, их оказалось двое. Она покорно терпела бурный темперамент Клерваля и Кавуа, прикосновения их рук и губ, она ощутила себя настоящей проституткой, то есть почти животным, нет, еще хуже, использованной бездушной вещью!
Кавуа не удостоил её ни одним словом. Но не менее ужасен был убийственный ответ Клерваля.
После того, как всё наконец закончилось, Анжель не поднимая глаз обратилась к нему, умоляя не допустить её отправки в трибунал и услышала лишь высокомерное:
– О чём вы беспокоитесь? Разве вы не доверяете народному правосудию? С вами поступят по закону…
А чем грозил ей, дворянке и роялистке закон Французской Республики?
Так-то… Пережить такую глубину унижения и получить циничный отказ! Такими воспоминаниями не делятся ни с кем, это стараются выбросить из памяти, но едва ли это удастся.
Ей было невдомёк, какие чувства испытал стоящий перед ней молодой человек в красном фригийском колпаке санкюлота с суровым и мрачным выражением лица.
А в нём кипело откровенное бешенство и неожиданная жалость. Он невольно протянул руку к её плечу. Не поняв его намерений, девушка в страхе отшатнулась, решив, неужели и этот тоже…
Жюсом резко обернулся к двери и бешено крикнул:
– Муше, старый негодяй!
Тюремщик неуверенно остановился на пороге, лицо Жюсома сделалось сосредоточенно свирепым. Девушка тоже в молчаливом ужасе смотрела на него.
Голос Жюсома тут же стал обманчиво мягким:
– Тебе, что было приказано в отношении Клерваля?
Глазки-бусинки отразили замешательство, неужели эта девка рискнула жаловаться? Такого еще не бывало…
– Для начала считай себя отстраненным от должности…
– За что, гражданин? Неужели вы можете поверить жалобам этой подлой аристократки, они сделают всё, чтобы опорочить честного патриота…
– Кто же здесь честный патриот?, – тон Жюсома стал резок, – Клерваль, а может ты? Эта женщина и не жаловалась, но я знаю всё. Вы оба просто грязные пятна, которые давно следовало уничтожить. Уверен, вы окажете услугу любому врагу Республики, если сойдётесь в цене…
– Не докажете, – Муше слегка осмелел, – он был вполне уверен во влиянии и покровительстве Клерваля, – говорю вам, гражданин, подлая аристократка лжёт. А если и было чего, так что за беда? Эти чванливые принцессы еще и не то заслужили! Как их мужья и братья аристократы обходились с нашими женщинами?
Последний аргумент был неплох… И все же.
Улыбка Жюсома вышла просто хищной: