Мир деспотизма, умирай!
Не нужно нам дворян с попами
И Равенства наступит рай!
…
А вот финансист, заплывший жирком
Что нас обирает тайком.
Ах, будет так! Будет так! Будет так!
Мы разгоним свору мятежных вояк
Мы аллилуйю поём, что ни шаг
А на врага пусть находит столбняк
Ах, будет так! Будет так! Будет так!
Будем веселиться, Марго и Жак!
Нос если высунет аристократ
В рожу ему рассмеётся наш брат…»
«Са ира» тут же сменила «Карманьола»:
«Я – санкюлот!
Горжусь тем я, назло любимцам короля!»
«Мадам Вето могла грозить
Всех нас в Париже перебить,
Но дело сорвалось у ней –
Всё из-за наших пушкарей.
Отпляшем карманьолу! Славьте гром!
…
Мосье Вето мог обещать
Отчизне верность соблюдать
Нарушено – то слово им,
И мы пощады не дадим!»
Случайные прохожие по ходу движения колонны вливались в их ряды, кто сознательно, кто просто был увлечен толпой, но численность их увеличивалась.
Но в некоторых солидных особняках виднелись мрачные и испуганные лица, хозяева демонстративно закрывали ставни!
Неприязненно надувшийся, щёгольски одетый юнец лет 20, опасливо и хмуро наблюдал за колонной и вдруг закричал в голос:
– Долой якобинцев, проклятых убийц!
От колонны отделился высокий мужчина в красном колпаке и карманьолке, и парень заработал сильный удар кулаком по макушке сверху вниз, и во весь рост растянулся на тротуаре. Научись отвечать за свои слова, «золотая молодежь»!
На королевский дворец, оцепленный швейцарскими гвардейцами, шли как на Бастилию в 1789-м! Са ира!
Подготовка восстания 10 августа.
В 11 ночи 9 августа секция Кенз-Вэн выдвинула предложение, чтобы каждая секция Парижа выделила по три делегата с целью принятия срочных мер по спасению государства и 28 секций ответили согласием, так образовалась новая повстанческая Коммуна. Карра и Шометт отправились в казармы марсельских федератов, Сантерр поднимал санкюлотов предместья Сент-Антуан, а Александр предместье Сен-Марсо.
С 12 ночи до 3 часов утра старая легальная и новая повстанческая Коммуна работали одновременно: новая организовывала нападение на Тюильри, а старая вызвала командующего обороной Тюильри в Ратушу, расстраивала оборону дворца.
Прокурором новой Коммуны был назначен Пьер Гаспар Шометт, заместителем Жак-Рене Эбер.
Только к семи утра фарс двоевластия был наконец прекращен, члены новой повстанческой Коммуны в краткой форме сообщили прежним коллегам, что они освобождены от своих обязанностей, при этом при исполнении они оставили мэра Петьона, прокурора Манюэля и его заместителя Дантона, а уже через час началось наступление на Тюильри.
В отличие от Бастилии дворец Тюильри, был очень хорошо охраняем, и руководители восстания, кажется, должны были трижды подумать, прежде чем бросать своих необученных и недисциплинированных добровольцев на штурм.