Последняя мысль, столь неожиданно пришедшая ей в голову, казалось бы, ни с того ни с сего, даже испугала княжну. Ведь на её счету несколько ночей близости… с её венчанным супругом, с Григорием Тредиаковским, урожденным князем Потемкиным. И ничего. Теперь она уже точно может сказать, что семя князя в ее чреве не завязалось. К сожалению. Или к счастью?
Что сейчас Соня делала бы с ребенком? И как посмотрели бы на её дитя окружающие? Тот же Патрик, например. Размахивать перед собой бумагой, в которой сказано, что она – замужняя женщина? Но ведь тогда ей бы не удалось скрыть, как она того хотела, что состоит в законном браке. Невозможно совместить невозможное.
Нужно было срочно отвлечься от мрачных мыслей, и она взглянула на канделябр – свечи в нём почти все оплыли, и остались совсем маленькие огарки.
– Я должна пожурить вас, Патрик, – сказала она. – Скоро все свечи погаснут, а вы за этим не проследили. Мадам Фаншон уверяла, что со временем Вивиан станет умелой горничной, но пока, видимо, надо её проверять…
– Простите, ваше сиятельство! – спохватился он и направился к двери, говоря на ходу: – Вы правы. Поиски поисками, но я не должен забывать о своих обязанностях.
Вернулся он несколько мгновений спустя со свечой в руке.
– Оказывается, это не единственный мой проступок. Я не знал, что в замке нет запаса свечей. С утра я дам распоряжение Шарлю, но сейчас… В доме оказалась целой всего одна свеча.
Он ловко вставил её в канделябр как раз вовремя, потому что горела теперь только одна эта, новая.
Впрочем, полумрак вовсе не мешал молодым людям предаваться отдыху, а Соне, несмотря ни на что, все более углубляться в свои грустные мысли.
Ну хорошо, разбогатеет она. То, о чем мечталось – вернуться в Петербург богатой женщиной, – близко к завершению, а остальное… Чего нет в ней, княжне, из‑за чего её обошло стороной обычное женское счастье? Разве она уродлива, горбата, разве так уж многогрешна?
Да, именно так. Ее наказывает бог. Она совершила грех непослушания – сбежала во Францию из‑под опеки старшего брата, которого была обязана во всём слушаться. Из‑за Сони погиб на дуэли граф Воронцов, а граф Разумовский вынужден был бежать из страны. Наконец, она без церковного благословения отдала свою честь мужчине… Да после всего этого ей и жить‑то на земле должно быть совестно!
Бедная княжна совсем запуталась. Голова у неё кружилась, мысли кружились тоже. Ей было жалко себя и страшно от того, как много грехов на её душе.
Ей страшно хотелось, чтобы кто‑то сильный приласкал ее, погладил по голове, как в детстве, и сказал: