– Конечно же, тот! – воскликнула Эльвира, но осеклась. С ним лучше не проявлять особых эмоций. Звонарев о ней и так черти что думает! Будто она совсем не контролирует себя.
– Когда я могу к вам подъехать? – спросил тот.
– Минут через двадцать, – ответила Эльвира, взглянув на себя в зеркало. Надо нанести хоть какой-нибудь макияж, а то глаза будто заплаканные.
– … Серая «БМВ», – успел сказать Звонарев, прежде чем она положила трубку. Наверное, она слишком торопится.
Увидеть Евгения. Как ни странно, его она захотела увидеть гораздо больше, чем кого-то из приятелей. Что это, у Эльвиры идет переоценка ценностей?
Машину Георгий Николаевич поставил у самого подъезда, так что Эльвире не пришлось гадать, та машина или не та. Он просто открыл ей дверцу, приглашая сесть, хотя мог бы и выйти из машины.
Старенькая прабабушка Эльвиры, когда была жива, говорила, что царские офицеры считались самыми галантными и воспитанными людьми в обществе, в отличие от современных офицеров.
– Наверное, их специально этому учили, – важно говорила ей маленькая Эля.
– А что стоит, учить этикету и нынешних, – рассуждала бабушка.
И правнучка с нею соглашалась.
Некоторое время молодые люди ехали молча, а потом Эльвира решилась заговорить.
– Дело в том, что я еще не все вам сказала. А это, может, тоже бы вам помогло.
– Вот оно что? – осведомился он равнодушно. – Ну, и как вы себе представляете ЭТО? Все, что вы говорили прежде, запротоколировано. Выходит, всякий раз, возвращаясь после встреч с вами в отдел, мне говорить: свидетельница Городецкая еще кое-что вспомнила!.. Ах, да, мне надо заранее предупредить сослуживцев, что у вас провалы памяти… Так что же, каково это ваше воспоминание?
– Когда мы шли с Женей по дороге, нам навстречу попалась машина, в которой были точно такие же ящики, как тот с гранатами. И их было много.
Он посмотрел на Эльвиру, как бы с ног до головы, но так как она сидела, то получилось, что скользнул взглядом по лицу, груди и коленкам.
– Браво. Сами придумали, или старшие товарищи подсказали?
– Не хотите, не верьте! – пожала плечами Эльвира.
– Но вот что мне с вами делать, а, Городецкая? Вы же молодая женщина, а память у вас прямо старческая.
– Почему старческая, девичья! – фыркнула она.
Поерзала, устраиваясь поудобнее, вспомнила, что не надела ремень безопасности, исправила свою ошибку.
– Спасибо, – буркнул Звонарев, – а то у меня лишних пятисот рублей нет.
– Что-то вы все время о деньгах говорите. Неужели так мало получаете?
– Вам этого не понять, – вздохнул он.
– А я попытаюсь.
– Да, ладно, это у меня такие шутки несмешные, – пробурчал он и скосил глаз на сумку, которую Эльвира пристроила на коленях.