Эльвира вывела машину из двора и поехала на рынок. Уже от одного своего желания работать на земле, чувствуя себя значительней.
В той секции рынка, где продавали рассаду, было шумно, пахло сырой землей, и женщины самого разного возраста и достатка – если судить по одежде, конечно – ходили по рядам, о чем-то говорили с продавцами.
У Эльвиры разбежались глаза. С чего начинать, какие цветы покупать…
– Девушка, купите лилии, – окликнула ее одна из продавщиц. – Я вам уступлю. А если возьмете, оптом, вообще по десятке с луковицы сброшу.
Она знала, кого остановить. Ту, которая до сего дня все покупала, не торгуясь, теперь, выходит, может сэкономить? Интересно, отчего-то Эльвиру это возбудило.
– И сколько их у вас? – тоном знатока поинтересовалась Эльвира.
– Тридцать штук, – с некоторым сожалением проговорила женщина, очевидно считая, что скромно одетая девушка, в джинсах и футболке, вряд ли сможет выложить такую большую сумму.
Знала бы она, что скромные, по ее мнению, джинсы стоят девятнадцать тысяч, футболочка – четыре, босоножки – двенадцать, золотой кулон со знаком зодиака – двенадцать, нижнее бельишко – пять тысяч. То есть, по самым скромным подсчетам на девушке было надето вещей на сумму более пятидесяти тысяч. А если приплюсовать сюда сумку – и все шестьдесят.
Причем, не самые дорогие вещи из ее гардероба. Так, на каждый день, к примеру, на рынок съездить. И что ей какие-то…
– А сколько стоит у вас одна луковица?
Эльвира спросила просто так, из вежливости.
– Я продавала по тридцать пять рублей. Вам могу отдать по двадцать пять. Если возьмете оптом.
Продавщица покосилась на товарок: не смеются ли над нею. Неужели девчонка станет покупать луковицы на семьсот пятьдесят рублей.
– А если вместе с ящиком?
– Но я не продаю ящики. Мы их специально закупаем, чтобы рассаду возить.
– Сколько? – терпеливо спросила покупательница. – Без ящика я взять не могу, отростки иначе сломаются по дороге.
– Всего вместе с ящиком – восемьсот пятьдесят, – твердо сказала женщина, в надежде, что девица наконец уйдет и не станет отпугивать других покупателей.
Та вынула из кошелька тысячу рублей.
– Вот эти «тигровые» лилии, – торопливо говорила ей продавщица, стараясь сохранить лицо; она все же не какая-то там перекупщица, а человек, увлеченный своим делом, – а эти – «азиатские…
Эльвира аккуратно сложила в кошелек сдачу и понесла ящик перед собой. Благо, он был пластмассовый, легкий.
Какие-то лилии, она тут же забыла, цветут и на свету, и в тени, а какие-то не любят слишком яркого света…
Может, купить что-нибудь еще? Но она подумала, что лучше все-таки посоветоваться с Лизой. Судя по всему, она кое-что смыслит в садоводстве, в отличие от своей хозяйки.