Он с шумом бросил на землю вязанку хвороста, но это был благодатный шум, благодаря которому она перестала ловить все остальные лесные звуки.
Евгений завозился недалеко от края каменного навеса, чиркнул спичкой. Всего два дня назад эти спички покупала Эльвира с Вадимом, своим мужем.
Разве он мог представить… Девушка не сдержалась, и по лицу ее потекли горячие слезы.
– Что это, вы плачете? – удивленно проговорил Евгений. – Устали? Или я вас чем-то обидел?
– У нас в этом мешке есть еще одна фляжка с коньяком… – сказала она, неловко вытирая щеки. – Кроме той, что мы вчера выпили. Можно выпить на брудершафт.
– А почему у вас их было только две? – пошутил он.
– Одну мы взяли, чтобы выпить за окончание первого дня пути, а вторую – за удачное завершение пути.
Эльвира со всхлипом втянула в себя воздух. Евгений подошел и обнял ее.
– Держитесь, дорогая, сейчас не время расслабляться. Нам обоим еще понадобятся силы.
Она прильнула к Евгению и на мгновение замерла – он показался ей таким близким и родным. Но тут же отпрянула: что с нею происходит, от страха, что ли?
Развернула обертку из-под макарон, открыла салат в жестяной коробке, сырокопченую колбасу и стала на каменной плите готовить закуску.
У них получился настоящий пир. Эльвира предложила не жалеть продовольствия, потому что в любом случае…
– Мы сегодня километров двадцать прошли? – спросила она.
– Думаю, прошли, – сказал неуверенно Евгений.
Раньше за него всё это делал брат. То есть, Артур знал, сколько километров они прошли, сколько осталось. Он таскал с собой младшего на охоту, где тот учился лесным премудростям настолько медленно, что Артур не уставал возмущаться его невнимательностью и откровенной необучаемостью.
– Слушай, – он в очередной раз выказывал крайнюю степень удивления, – и как при такой бестолковости ты ухитрился не только написать, но и защитить диссертацию, признанную чуть ли не нобелевской.
– Сам удивляюсь, – ничуть не обижался брат. – Для меня действительно этот лес и есть темный лес. Я ничего на земле не вижу, а уж читать следы…
– Но умение читать следы, замечать особенности пути не требуют такого ума, как, например, твои логарифмы…
– Вообще-то они не мои, – скрывая улыбку, отбивался Евгений.
– Все равно, для ориентирования требуется только внимание.
– Чего у меня нет, того нет, – соглашался Евгений. – По крайней мере, тогда, когда я не за компьютером. А уж на природе мой ум вообще расслабляется и отказывается чего-то там соображать…
Теперь, глядя в разгорающийся костер, Евгений молчал, перекладывая в уме свои воспоминания с места на место, и вдруг пробормотал вслух: