Хорошо хоть река была рядом.Если по прямой – всего метров десять.
Она принесла в котелке воду и стала осторожно промывать рану Евгения. Правда, Эльвира все равно не смогла бы определить, насколько опасна она. Для этого понадобилось бы состричь его довольно густые волосы…
Но и в этом случае, даже будь он вовсе лысым, она бы ничего не поняла. Рана и рана. В таких случаях врачи, скорее всего, прибегают к рентгену для определения тяжести травмы.
К сожалению,и аптечка, которую молодожены брали с собой, утонула, когда лодка перевернулась.
Кое-что Эльвира все-таки знала. У нее в школе была прекрасная учительница ботаники. Она приохотила учеников собирать гербарии, и те навскидку могли определить почти любую траву, которая произрастала в их крае.
Так что, девушка отыскала подорожник и приложила его лист к ране, изрезав на лоскуты свою футболку. Теперь ей придется до конца путешествия ходить в куртке, ведь на Эльвире ничего, кроме лифчика, нет.
Затем она приложила ко лбу мужчины холодный компресс, и некоторое время спустя Евгений открыл глаза.
– Я попал в перестрелку? – шепотом спросил он.
– Нет. Мы, кажется, споткнулись о камень.
– Мы… Вы врач?
– Нет, я еще учусь в университете.
Эльвира ответила на его вопрос скорее по привычке, потому что тут же запоздало удивилась: о чем Евгений ее спрашивает? Это что, у него шутка такая?!
– Студентка… Мы с вами гуляли? Это какой-то парк? – он с усилием повернул голову.
– Это лес, – пояснила Эльвира, все еще не понимая его состояния.
Вряд ли Евгений притворяется, да и зачем бы ему это? Но тогда что за странности с ним происходят? И вообще, он какой-то неадекватный. Этот блуждающий взгляд и непонимающее выражение лица… Неужели сотрясение мозга сказалось на нем таким вот образом?
– Почему у меня кружится голова? И все тело болит, как будто меня переехала машина.
– Ты ударился головой о камень, -терпеливо ответила она, считая, что болезненное состояние Евгения сейчас пройдет.
– А мы с вами знакомы?
– По крайней мере, вчера мы пили на брудершафт. А ночью…
Она начала говорить и смутилась: кто о чем, а вшивый – о бане! Ему надо себя вспомнить, а потом уже то, что было между ним и Эльвирой ночью…
Теперь она начала не на шутку тревожиться.
– Странно, я ничего не помню.
Он попытался поднести руку к голове, но болезненно сморщился и попросил:
– А у вас нет с собой воды?
– Есть. Здесь поблизости река.
Эльвира приблизила к его губам котелок, поддерживая голову, чтобы он мог пить. Подумала мельком, что могла бы достать из рюкзака кружку, но тут же от собственной мысли отмахнулась: не до того.