– Вы страшный человек, Михаил Иванович! С вами надо держать ухо востро. Все ваши мысли – об одном…
Е-два, е-четыре.
В дверь стучат, и когда Найденов идет открывать, в номере появляется официант с тележкой, полной всяческих деликатесов.
– Нам нужна пища для ума, – говорит он, – потому и заказали сахар во всех видах.
Он сует в руки официанту купюру и приговаривает:
– Иди-иди, не видишь, Чапай думает!
Но при этом не спешит делать следующий ход, а спрашивает:
– Почистить тебе апельсин?
Значит, вот так резко Найденов решил перейти к неформальным отношениям без надоевшего выканья. Но пусть не думает, будто я забуду, что наши отношения клиента и телохранителя не станут претерпевать особых изменений. Впрочем, что это я зарекаюсь? Время покажет.
– Почисти. А ходить кто будет?
– Походи за меня. Всё равно куда.
– Предпочитаешь королевский гамбит?
– В моем доме попрошу не выражаться! – хохмит он. – Слушай, а почему мне никогда, и никто об этом не говорил?
Теперь уже он ходит сам. Мы быстро обмениваемся ходами, и я не успеваю мяукнуть, как мой работодатель загоняет меня в угол.
– О чём, об этом? Откуда дети берутся?
– Ванесса Михайловна, у вас все мысли – об одном.
Конечно, об одном: как освободить мне для манёвра ферзя, зажатого между пешками и двумя конями.
«Лошадью ходи», – говорю я себе, но и мой лошадь зажат между его пешками. Вот чего терпеть не могу, так это пешечных окончаний. Мне нужно широкое поле для деятельности. Мелкие уступки, жертвы пешек рассеивают моё внимание.
– Ладно, ничья! – восклицаю я, хотя мой король в двух шагах от мата. – Вовсе я не так хорошо играю, как делаю вид. А вы небось подумали, что перед вами гроссмейстер.
– На какую-то минуту подумал.
– Вот видите, а у вас всё наоборот.
– Опять не понял. Вы постоянно говорите загадками! – с нарочитой досадой произносит он.
– То есть у вас есть чем ходить и куда ходить, а вместо этого вы стоите и ждёте?
– Так что же это, мне надо хвастать, какой я необыкновенный, и умный, и богатый?
– Хвастать не хвастать, а намекнуть стоит, если девушка не в курсе. Сейчас они знаете, как на это ведутся? Только пальцем щелкните, и станут называть вас не только Мишей, но и зайчиком, и слоником, и рыбкой…
– Издеваетесь?
– Нет, всего лишь пытаюсь снять ваше напряжение. В чём вообще дело?
– В том, что я в себе не уверен…
– Вы… не уверены? – Я так удивлена, что даже короткий вопрос произношу в два приема.
Между тем совсем недавно, глядя на Найдёнова, на его безмятежное лицо, когда он бросал в прорезь автомата пятачки, я как раз думала о том, что никакие комплексы, подобные моим, ему неведомы. Он не знает, что такое голодать и не иметь возможности купить себе самое необходимое… Может, это он так шутит? Но нет, в его глазах нет и намёка на веселье.