– А ты, на какой ступени лестницы, равви? – спросил Петр.
– Я давно миновал все физические уровни, но, видимо, сейчас Бог решил проверить меня ещё раз. Или, возможно, я прервал чью-то миссию, своим появлением…или, может, я нужен сейчас здесь, ведь ничего в мире не происходит случайно, оттого моя миссия так важна. Да, я должен сделать всё возможное в этом мире, – заявил он решительно и встал. – Пора идти к Овечьим воротам. Как ещё возможно донести до них правду? Необходима решительность. Они упорны в своем неверии, как разбередить их умы? – всплеснул руками Иисус. – Необходимо больше времени, больше чудес. Я иду к источнику сегодня, а ты, Иуда будь около меня, и если что, одёрни за руку.
Он решительно сделал первый шаг, резкий и быстрый. Ветер проскальзывал сквозь полы его хламиды, и они развивались как знамя, ещё не поднятое над головами, но уже крепкое в своем порыве. Иисус настоял на своём, исцелив больного в купальнях, он, конечно же, столкнулся с несколькими иудеями, которые обрушились на него с нападками за нарушение святой субботы. Слово за слово, и речь их вскоре приобрела агрессивный тон, а попытки Иуды встать между ними не увенчались успехом. Иисус горячился, был излишне самоуверен и просто подавлял их своими речами.
– Сын ничего не может делать сам по себе. Что отец делает, то и сын также, – пылко повторял он. – Отец показывает всё, что делать сыну! Отец исцеляет, когда будет воля его, и Сын исцеляет во славу Божью! – говорил с жаром Иисус.
– Кто же отец твой? – ждали прямой ответ иудеи.
– Вы его никогда не видели, и никогда не увидите, потому что не принимаете дела его, – настаивал Иисус.
– Кто же ты тогда, мессия? Царь иудейский, обещанный пророками? Где же твои царские одежды, сияние славы, а? – настаивали они.
– От начала сущий. Впрочем, я не ищу себе славы, меня славит Отец мой! И кто не принимает мной сказанное, не принимает и отца моего небесного!
– Похоже ты лжец, богохульник, ты – опасный мятежник! – заходились злобой они.
– Делать хорошее, и слышать дурное – удел царей! – гордо подняв голову вторил им Иисус.
– Так ты царь? – ухватился за слово один из иудеев.
– Вы сказали! – не унимался Иисус, а Иуда от ужаса закрыл лицо руками и тихо мычал.
Иудеи роптали, спорили между собой, не понимая о чём он говорит, а потом начали угрожать ему смертью за святотатство, за то, что он называл себя сыном Бога, взяли камни и хотели закидать его за это ими, верша самосуд.
Вода в купальне каждый раз, пока длился этот спор, начинала бурлить, и не один больной, окунувшись в неё, исцелился.