Меня трясло от высвобождения всего накопившегося страха и обиды. Виолетта обнимала меня и поглаживала спину. Выплакавшись, я всхлипнула, а мои глаза были опухшими.
Виолетта явилась подготовленной, она вытащила бумажный платок из сумочки и передала его мне.
— Полегчало?
— Да, — я вытерла глаза и высморкалась. — Прости за фонтан слёз.
— Чёрт возьми, девочка моя, если кто и имеет право выплакаться, так это ты. Если бы я была на твоём месте, я бы уже как несколько недель ревела как белуга.
Я нервно рассмеялась.
— Или ты бы, на худой конец, научилась вырезать заточку.
Она состроила лицо от упоминания нашего пребывания в полицейской кутузке.
— Слава Богу, твой секси-фейри вытащил нас оттуда.
Весь мой юмор испарился, стоило ей упомянуть его. Виолетта тут же заметила перемену во мне и подала мне свежий платок.
— Ладно, а теперь рассказывай, чего я не знаю.
Понизив голос, я рассказала ей все, что случилось с момента, как меня схватили у блошиного рынка до сегодняшнего дня. Я ничего не утаила, и она попеременно то потрясенно ахала, то возмущалась. Когда я описала насколько была рада видеть Лукаса, и что последовало потом, она начала ворчать себе под нос:
— Ну, что за урод!
— Вот и всё.
Я опустила взгляд на колени, чтобы она не увидела, насколько больно было оживлять в памяти тот ужасный момент.
Виолетта взяла меня за руку.
— Он тебе небезразличен.
Я молча кивнула, так и не подняв глаза. Я прекрасно понимала, что было довольно глупо влюбляться в кого-то вроде него, но это всё равно случилось. И он разбил мне сердце, и я знала, что так оно и будет.
— Ох, Джесси, — прошептала Виолетта.
Я подняла голову и улыбнулась ей.
— Век живи и век учись, верно?
Целую минуту она размышляла.
— Думаю, ты тоже была ему небезразлична.
— Как ты можешь такое говорить после того, как он поступил?
— Выслушай меня до конца. Вплоть до вчерашнего дня он всегда прибегал к тебе на помощь и заботился о тебе, когда ты была больна. Никто, кому плевать, не будет так поступать.
— Ты бы видела его в том подвале, слышала бы, как он разговаривал со мной, — живот болезненно стянуло от воспоминания. — Если бы ты там была, ты бы сейчас говорила иначе.
Она сжала мою руку.
— Он думал, что ты предала его. Я бы тоже была обижена, да и взбесилась бы, если бы посчитала, что ты соврала мне.
— А тут-то ты ошибаешься, — я соскочила с кровати и встала к ней лицом. — Ты бы никогда не отвернулась от меня, так как это сделал он, как и никогда не посчитала бы меня способной на то, в чём он обвинил меня. Ему хватило буквально одного слова от наркодилера, чтобы поверить в худшее насчёт меня. Он даже на миг не задумался о том, что Рогин мог подкинуть тот планшет в мой подвал, чтобы спасти свою собственную задницу.