Плюс ко всему в продмаге никогда не кончается пищевой спирт. Но рыбы или икры в продаже нет: добывают либо в реке, либо в океане кто как может. В Нижне-Румске рыбу тоже либо сами ловят, либо покупают у рыбаков. В Крайнестане действует единый торговый закон. Но в Нижне-Румске у меня имеется выход на приоритетный канал продвижения самых модных, то есть необходимых пищевых продуктов. Саша, еще не получив второй, юридический диплом, занял должность в отделении полиции аэропорта. Полиция изымает излишки пушного и продовольственного товара у пассажиров, уничтожает по акту, а затем складирует в комнате за глухой дверью с решеткой. Прилет мой в Нижне-Румск теперь начинается с этой тайной комнаты. Мы заполняем картонную коробку рыбой соленой и копченой, икрой, водкой-коньяком и отправляемся на Сашиной машине на берег Румы.
* * *
Через два месяца после моего прибытия северная дивизия подверглась внезапной проверке. Снова штаб округа! Везет… В тот момент я исполнял еще одну должность — помощника комиссара дивизии. Каким-то образом мне удалось удачно представить свою работу в обоих местах. Дивизия получила заслуженный неуд, но в докладе комиссия отметила высокое качество моего труда. Комиссар дивизии написал представление о повышении в должности, но Ерофейск его заблокировал. Там ждали моего звонка или появления. Я упорствовал, не желая вливаться в бомонд.
Пока открывался-закрывался вопрос о выдвижении, ко мне воспылали завистью-ненавистью те, кого я «обошел» в карьерном движении. Лидером среди них стал один из помощников комиссара, мохнаторукий капитан Иглевич, успевший сблизиться со мной. Блондин, склоняющийся к бесцветности, но не так ярко, как сокурсник по Институту Чика, имеющий цвет соломенный, истинно фаррарско-сельский, то есть исконный. Иногда я думал, что через Иглевича можно видеть пустоту, и даже сделал несколько бесполезных попыток. Луч искания не проникал через маску, выражающую симпатию. За моей спиной пошли оговоры, извращение фактов. На это я не реагировал, пока он в подпитии не напал на меня, демонстрируя боксерские навыки. Приземлив его одним ударом, задумался. Императив не сработал. И так еще два раза с другими претендентами на мое лицо. Почему? Как будто Тьма оставила меня в покое, ведь я согласился на ее условия и веду себя соответственно?
И решил пока не предпринимать ничего, чему способствовала наступившая полоса великого бездействия. Непосредственное подчинение сразу двум начальникам сделало независимым от обоих. Вместо повышения обрел максимально возможную здесь степень свободы. Но куда было ее девать среди островной тайги? Разве что на застолья… Надо только помнить, что в таких местах Империи закон — тайга, а прокурор — медведь. Трезвея, понимал, что Тьма никуда не исчезла. Ей просто нет необходимости нападать снаружи, она действует изнутри. Но простого понимания недостаточно. Требовались манящие цели, магнетические стимулы.