Что за контрасты и метаморфозы!? Атхар молчит, я ничего не понимаю. И пытаюсь еще раз «подойти» к Анвару, чтобы увидеть, какой «выключатель» превратил мальчика в куклу. Меня отбрасывает с не меньшей силой, чем накануне. И тут же получаю команду Куратора на возвращение. В нашем присутствии на улице Северной нет нужды.
Да, контрасты… На Лунной Базе серая бесцветность. Убираю со лба пот, мокрый платок в руках дрожит. Атхар, скользнув взглядом по мне, говорит Сухильде:
— У него исчезла память о прошлом. Стерто все, что связано с матерью.
— Как это? — удивилась Сухильда и протянула мне свой платочек, с вышитыми по краю цветочками. Платочек пахнет свежим снегом.
— Результат вашего вмешательства? — прямо спросил Горомир.
— Не знаю, — ответил Атхар, — Маловероятно. Едва ли.
И снова посмотрел на меня. Я ощутил, как он устал. Сейчас незаметно исчезнет и вернется неизвестно когда.
— А прочая память? Школа, контакты и все такое? — спросила Сухильда, осуждающе взглянув на Горомира.
— С этим порядок, — сказал Атхар и, мягким движением стянув с головы шлем, поднялся с кресла.
Отряд молчит. Все видели и ощутили то же, что и я. Услышал голос Шелома, не обращенный ни к кому конкретно:
— Мистический план бытия… Сразу и не определишь, к добру что или…
Нижне-Румск. Валерий. Перемена координат
Сердце мое трепещет во мне, и
Смертные ужасы напали на меня;
Страх и трепет нашел на меня, и
Ужас объял меня.
Псалом 54
Взгляд из Михиного окна, — точка в забытьи. Что было, — не имеет значения. Здесь, — начало темной ясности. У меня не стало родного дома, придется смотреть на улицы из чужих окон.
Я не успел, не получилось… А сколько было попыток уйти! Вчерашняя, — последняя? Я что, сам ничего не могу? Да, застрял на Земле основательно. Мама спасала от всякого зла. Впереди, — одиночество среди чужих людей. И поговорить не с кем. Защиты нет, полная беспомощность…
В воздухе какое-то напряжение. Или волнение. Не знаю, как назвать. И чей-то взгляд, совсем рядом. Невидимки существуют?
Нижне-Румск — на всю жизнь? Навсегда, навечно? Но это место не для людей. Оно для медведей, рысей, кеты и осетров. Сопки и вода… И горизонта нет. Мрачно-зеленые горы на том берегу подмяли его под себя.
Руму не переплыть, слишком широка. С северной стороны тайга. Она бесконечна, ее не перешагать. Да и зачем идти, если некуда?
Миха знает с рождения: где родился, там и пригодился. Я не представляю, кому я тут могу пригодиться. Да и не желаю представлять.
Туманное Нечто, — убежден! — где-то рядом. Нет, это не оно смотрит на меня из невидимости. Нечто готовит что-то новенькое. А со вчерашнего дня негде спрятаться.