— Да… Самое худшее — пустота слов. Не лучше — отсутствие слов хороших. Внизу так плохо?
— Там почти никак, — ответил я грустно, заметив, что он переводит разговор в какое-то иное русло, — Никто не хвалит мою «звездочку». В отличие от Графа. Он снова на переломе. Я прошел с ним несколько тяжелых лет. Одни болезни… Каждая сама по себе критична. Он слабее всех сверстников.
Атхар не стал сочувствовать. Да, мои слова для него не новость. Тем не менее, он попросил:
— Расскажи о нем… Не о том, что явно…
Вот как!? Маленький экзамен? Пришлось сосредоточиться, обратившись за помощью к радужному напитку и шоколадке в форме лунного диска. На диске, — моря и кратеры, как в яви. Интересная копия.
— Ты помнишь… Но это важно. Первые одиннадцать лет пропали из его жизни. Не только из памяти. Не он забыл, эти годы стерты. Я пытался понять… Стерли у него, но и в моей памяти ничего не осталось. А я ведь был рядом с ним, запоминал всё! Мало того, — почищены хранилища Системы. Это как? Я помню, как делился впечатлениями о тех годах с Сухильдой, Горомиром… Но и они начисто забыли. Не могу объяснить.
Моя рука потянулась к бокалу. К чаре… Возможно, мне самому требуется психоаналитическое вмешательство. Но Валерию Внизу подобную услугу оказать не смогу, нет там психоаналитиков. Дикое сообщество. Но Атхар молчит, наблюдая за мной. И я продолжил:
— Характер замкнутый. Объяснимо, — ведь открытость формируется семьей, ближним окружением. А семьи как таковой нет. Формальность… Он сам себе не нравится. Чтобы человек узнал, красив он или хоть симпатичен, ему надо сказать об этом, и не раз. После одиннадцати ему не говорят ничего подобного. Вот и пришлось уйти в мечты, в сказку. А разлад с миром ширится. Быть чужим для всех, особенно для близких, — кто выдержит? Он никому ни на что не жалуется. Ни на боли, ни на обиды. Как отдельная травинка. Порыв ветра, и она гнется, прижимается к почве. Затем выпрямляется. А внешне это почти не проявляется. Вот и считают его как бы «себе на уме». Стойкость воспринимается как невозмутимость. Попытки уйти из этого мира позади. Надеюсь… Но я не могу оградить его от неприятностей! Не получается!
Я почти выкрикнул последние фразы. Атхар улыбнулся. Чему? На столе редкие в нашем меню салаты, жаркое из птицы. Мы к ним и не притронулись. Новый вопрос, уже полегче:
— Где вы с ним сейчас? По его времени.
— Ему четырнадцать. Восьмилетку закончил. Школа ближе других к дому, вот его туда и определили. Система образования несовершенна. Несмотря на частые болезни, он мог пройти эти восемь лет вдвое быстрее. Но таланты, одаренность никому не нужны. Перспектив не вижу. Переместить его поближе к столице? Или в сам Славин?