Глава вторая. Печать на челе
«…и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть», и ад следовал за ним…»
Солнечная система. Пояс астероидов. Сегмент «Церера».
Камни неба… Большие, малые, серые, черные, сверкающие и невидимые… Как можно среди них прицелом человеческого взгляда определить зверя-пришельца?
Космическая эскадра готовилась к решающей попытке сдержать волну бестфайров, стремящихся к Третьей планете. Военные базы на Марсе и его лунах перестали существовать, распыленные прямыми попаданиями астероидов. Земля потеряла еще тысячу фаэтов. Обломки родной планеты поражали их, не отличая от землян или драконов. Мстящая рука прошлого била без разбора, — по чужим и своим.
Эрланг снял командующего эскадрой и принял его обязанности на себя. Полоса смертей и неудач лишила фаэта Утона самообладания и способности системного видения. Ноша Генерального советника была много тяжелей, но он держался. Во многом потому, что рядом находилась Леда, — сестра, подруга, жена. А Леда вела себя так, словно родилась для смертных войн в непредсказуемости чуждого человеку космоса.
— Эрланг, в эфире полная тишина! — доложил Эан, начальник связи.
— Прекрасно! — отозвался командующий эскадрой, — Разрешаю всем час отдыха.
Гусев, усталый, небритый, потянулся и мечтательно сказал:
— Двое суток! Не спать, не есть, не пить… И ведь не хочется. Совсем как золотоглазка, — он осекся и виновато опустил глаза.
— Хочется или нет — все равно придется, — отеческим тоном сказал Эрланг, — Я вот золотоглазка, но позавтракаю с вами. Или у нас ужин? Как, Леда?
Леда, удивительно свежая и бодрая, улыбнулась:
— И завтрак, и ужин. Я объединила меню. «Барт» переполнен припасами. Не бестфайрам же их…
— Принимается, — утвердил Эрланг, — Вот только привяжусь к Церере. Более приличного камня поблизости нет.
— Правильно, — поддержал его Блашкун, — Висеть в пространстве без привязки — все равно что сидеть в «Астории» голым.
У борта «Эриксона» проплыл тысячекилометровый астероид и остановился. Флагман эскадры пристыковался к Церере.
Эан без слов последовал примеру вождя и занял место за столом. Леда постаралась: белая скатерка, вилочки-ножички… «Барт» приготовил к случаю что-то из тихого Шопена.
Ели не торопясь, будто на рауте, негромко обмениваясь последними впечатлениями. Эан старался вести себя как настоящий землянин.