Раненого подняли и прислонили к стене; усевшись кое-как, он положил сперва кошелек в карман, потом вздохнул и сказал:
– Сколько я мог разобрать, нашему сержанту было приказано непременно схватить какого-то графа де Монтестрюка. Я только и гожусь что на подобные дела. Когда нам раздавали наградные деньги, нам было объявлено, что получим еще столько же в случае удачи, и чтоб мы его не щадили в случае сопротивления. Говорили что-то, будто это за какую-то дуэль…
– Хорош предлог! – проворчал Коклико.
– Больше я ничего не знаю… но ваш поступок меня трогает, и в благодарность я должен вам сказать, что лучше вам поскорей отсюда убираться… Сержант наш очень-упрям… ему обещана хорошая награда в случае удачи… значит, он наверное вернется сюда с большой силой… Бегите же!
Кадур, как только начался допрос, стал на часах в конце улицы с той стороны, куда убежала толпа; вдруг он вернулся бегом.
– Там люди, – сказал он; – бегут прямо сюда.
– Это они и есть, – сказал раненый. – Поверьте мне, спасайтесь поскорей!
В конце улицы слышны уже были шумные шаги. Показался отряд и впереди его человек с фонарем в руке. Против дозора нечего было рыцарствовать. Маркиз де Сент-Эллис сел на коня, а прочие пустились бежать в ту самую минуту, как дозор подходил к углу соседней улицы.
На самом перекрестке раздались два выстрела и две пули просвистели мимо бежавших, одна задела по мостовой, а другая – по стене.
– А! вот и ружья! – сказал Гуго.
– Партия, выходит, неровна. Спасайся, кто может и побежим порознь, чтоб они не кинулись всей толпой за нами, – сказал Коклико.
Маркиз де Сент-Эллис еще раздумывал.
– Без комплиментов, – шепнул ему Гуго: – на свободе ты мне будешь полезней, чем когда попадешься со мной вместе.
Они наскоро обменялись адресами; маркиз дал шпоры коню; Гуго пустился к улице св. Иакова, Коклико за ним, а Кадур нырнул в переулок.
Гуго направился прямо к Сене. Добежав до улицы Корзинщиков, он и Коклико остановились, чтоб немного вздохнуть и прислушаться. Колеблющийся свет факела почти в ту же минуту окрасил красным цветом угол улицы, показавшийся человек приложился и выстрелил. Пуля оставила белую полосу на стене, всего в каких-нибудь двух вершках от головы Коклико.
– В путь! – крикнул он.
Привлеченные, вероятно, выстрелом, два человека, бежавшие им на встречу, вздумали было загородить им дорогу на углу улицы Шанш-Мибрэ. Наткнувшийся на Гуго получил прямо в лицо удар эфесом шпаги и полумертвый свалился в грязь; попавший на Коклико встретил такого противника, которому пошел в прок недавний урок Кадура: схваченный вдруг за горло и наполовину задушенный, он растянулся в уличной канаве.