Мне под плети становиться,
А тебе всю жизнь молиться
За себя и за меня.
…Ночь глухая на изломе,
Сторожей шаги скрипят,
Мыши возятся в соломе,
Двое узников не спят.
В темноте растут печали
Как лягушачья икра.
– Эвон как мы заскучали,
Не свихнуться б до утра. —
Дед придвинулся к хозяйке. —
Дай подмаслю грусть твою,
Стану сказывать я байки
Аль потешки пропою.
Поутру, чай, в преисподней
Будет не до этих дел…
Дед уселся поудобней
Да вполголоса запел:
«Поглядите-тка, ребята,
Не в болоте, не в лесу
Повылазили опята
На Емелином носу!
Как у нашей у Параши,
Свиньи ложками едят,
Мыши пашут, кошки пляшут,
Гуси борова доят!
Ходят девки переплясом
От двери и до печи,
Как притопнут девки разом —
Скачут в печке куличи!»
Дед старается, храбрится,
Сидя топнуть норовит.
Всё напрасно – молодица
Пуще прежнего скорбит.
– Нынче шуток не приму я, —
Всхлипнув, молвит старику, —
Ты-то сам любовь земную
На своём познал веку?
– Что таить, познал… Бывало,
Как с ватагой из морей
Ворочусь, так с сеновала
Мы с Авдотьюшкой моей
Не слезали по семь дней.
Дабы завтра мне под плетью
Ровно бабе не орать
Да порток не замарать,
Сладко буду перед смертью
Я Авдотью вспоминать,
Целовать да миловать…
– Ну, а мне, уйдя далече,
За лесами во скиту
Вспомнить будет вовсе неча
Ни во тьме, ни на свету,
Вроде я какая травка…
Как тебя мне упросить?
Хочешь, стану как чернавка
Ноги мыть да воду пить?
Сделай, чтоб замка не стало
На денёчек хоть один,
Чтобы я любовь познала,
Да чтоб князь, мой господин,
Той любви испил истому
Полной чашей-ендовой.
Мне ж потом – хоть в скит, хоть в омут,
Али по миру с сумой.
– Для единственного раза
Подсобить-то я горазд…
Да и сердце час за часом
Исстрадалось из-за вас —
Чай, и я не бочка с квасом,
Подсоблю в последний раз.
Но запомни, молодица:
На возврат дороги нет.
Прежде чем греху случиться,
Ты исполни мой совет:
Съездим в лавру помолиться,
Поклониться, повиниться,