Как-то показался на горизонте корабль величины фантастической и красоты необычайной. Это сын купца возвращался к родному очагу. Но налетел жестокий ветер, и разъярилось море чудовищными волнами, и грозной бурей встретил родимый берег потомственного торговца, слишком долго скитавшегося в дальних странах.
Чтоб под обломками судна не погибнуть самим и чтоб товар сберечь, люди пустились вплавь, а тюки и мешки сбросили в воду, надеясь выловить их после шторма. Но все сильней неистовствовало море, и потонули люди и грузы, и только купеческий сын спасся, и добрался до берега, и, слава богу, что живой.
Высушив жалкое рубище и осушив слезы, потерпевший крушение направился к родному дому. Вот знакомая улица, сад разросся чудно, за деревьями краснеют крыши башен, ограда каменная неприступна. С замиранием сердца он постучал в ворота. Незнакомый привратник взглянул враждебно на незваного гостя. Тут и новый хозяин подоспел. “Кто таков?” – хмуро спросил он. “Сын и наследник!” – прозвучал гордый ответ. “Ты оборванец и плут!” – рассмеялся в лицо купеческому сыну вчерашний раб, и вдвоем с привратником они, полагая, что миром правит сила, в четыре кулака вытолкали вон непрошенного визитера.
Обездоленный пришел к судье и рассказал ему свою историю от славного ее начала до горького конца. И отец в могиле, и нажитое погибло, и от преемства отлучен. Последнее горе в этой череде по судейской части.
Вершитель правосудия призвал к себе лженаследника и, вглядевшись в лукавое лицо, с большим вероятием предположил, что дерзкий плут перед ним. Да ведь доказать надобно!
– Кто сын и наследник покойного купца? – прозвучал строгий вопрос.
– Я! – воскликнул раб
– Сей юноша утверждает, что ты самозванец, обманом присвоивший его права! – сказал судья, указуя на купеческого сына.
– Не я, а он самозванец! – выкрикнул раб.
– Доставь доказательства своей правоты! – потребовал судья у раба.
– Почему доказывать мне, а не вымогателю этому? – смело спросил раб.
– Что ж, коли так, пусть каждый из вас приведет мне своих свидетелей, – постановил судья, отметив про себя, что есть резон в дерзком возражении.
И ушли оба притязателя весьма озадаченные, и на следующий день вернулись к судье, и свидетелей не привели. Ибо у раба таковых не было и быть не могло, а друзья купеческого сына погибли в бурю.
– Кто из вас двоих знает, где могила купца? – спросил судья.
– Я, конечно, я – родной сын, у смертного одра возлюбленного отца стоявший и предавший земле покойного! – воскликнул раб, радуясь выгодному вопросу и предвкушая победу.