Наутро разбудил меня посыльный из лавки, вернее их под дверью собралось целых три, но корчмарь велел им сидеть тихо, ждать покуда проснусь. Видать серебряная монета, что, по словам герцога, хорошая цена за день постоя, выплаченная хозяину вперед, сделала его почти моим единоутробным родственником. Обновки пришлись впору, роскошный плащ с меховой оторочкой, камзол с галунами, замшевые портки, сапоги, берет с пером, даже чуть больше баронской длинны, но в пределах приличий. Когда все это роскошество, пахнущее еще мастерской заботливо натянула на меня служанка, показалось, роскошнее даже король не наряжался, вдохнув запах чистой одежды и позвенев шпорами, я остался собой доволен. Было даже лучше, чем когда в детстве святой отец раздавал сладкие леденцы. Оседланный конь, понес меня в замок, где в полдень местный граф отдаст за меня, простого драконодава свою племянницу.
Собор торчал из лесов, похоже, они его уже сто лет строили и еще восемьсот собираются строить. Заплаканная невеста, увидав меня и поглядев свежим взглядом, вроде успокоилась, вчера-то, кое-как отмытый, без портков я, наверное, казался вроде этих диких кнехтов с севера, что приходят наниматься в голодное время. Звеня шпорами и стараясь не задевать всех мечем, я под руку повел её к алтарю, службу вёл целый епископ, правда, сильно побитый молью, он быстро и сноровисто пророкотал латынью. Я вторил ему от всей души, вызывая странные взгляды прихожан, видать тут латынь не в чести была. Вот попробовали бы они у нашего святого отца не заучить псалмы – живого места на спине и пониже от посоха не останется, что-то у священника нашего с головой было, бродил в нем дух неуёмного просвещения. Даже его светлость читать выучил, говорят и король латынь разбирал с пятое на десятое, а тут половина челяди по складам читала сносно. Ну, служба закончилась, венчание состоялось, вышли мы из собора. Думаю тут и начинается самое веселое – гулянье как на свадьбе у барона из северного предела, тогда неделю даже собаки сытые ходили, но нет, похоже тут свои порядки.
– Отправляйтесь своим путем рыцарь Готфрид, – перекрестил меня Бжезняк и как-то так бочком стал теснить к лошади.
Не о конях, ристалищах и славе, Скажу о мудрости и добром нраве. Враг твой – в тебе; он в существо твоем, Зачем другого числишь ты врагом?
Саади
Ну, думаю, видать, принято тут выпроваживать сразу после венчания. Агнешка сунула Марии в руки корзинку с какими-то тряпками, как оказалось приданым, но забрала венчальную накидку, ожерелье и перстни. Вот не зря староста рассказывал, что странные тут люди живут. Мне дали рулон драконовой кожи, судя по всему топором от брюха кое-как отрубили – там она самая мягкая, ну, спасибо, уважили, мою же шкуру и то малый кусок задарили. На сапоги конечно и обтяжку щита хватит и то ладно. Подсадил я супругу на коня и двинулся к постоялому двору, супруга по-нашему что-то вроде понимала, говорила довольно сносно. Думаю, пока не приключилось тут каких еще странностей, поеду ка я поздорову домой. Хозяин странноприимный огорчился, что уезжаю, но быстро собрал дорожную снедь, послал мальчишку за мешками и прочей дорожной снастью. Только я хотел заседлать под себя вьючную лошадь, как во двор втиснулись конные рейтары, ну, думаю, пришел конец, передумали, все отберут и само собой повесят.