– Что ты, Игорь, разве мы с отцом плохо живем? Ты посмотри, как живут другие. У них даже на кусок хлеба иногда нет денег. Слава Богу, мы по соседям не ходим и взаймы ни у кого не просим.
– Все равно, мама. Как живете вы, я так жить не могу и не хочу.
– Вот и ищи себе работу, зарабатывай. Сколько заработаешь, так и жить будешь.
– По-честному столько не заработаешь, сколько мне надо, – произнес Игорь и стал одеваться. – Ладно, мама, поговорили и хватит. Я сейчас к Цаплину заскочу, посмотрю, собрался ли он в дорогу.
Прохоров вышел на улицу и направился к его дому. Постучав для приличия в дверь и не услышав ответа, он открыл ее и вошел в дом. Цаплин был не один и очень обрадовался его приходу. Он схватил его за руку и потащил в комнату.
– Ты, куда меня тащишь? – спросил удивленно Игорь, но тот, не обращая внимания на показное сопротивление, втолкнул его в свою комнату.
Там за столом сидели несколько знакомых ребят, которые с интересом наблюдали за Игорем и Цаплиным. На столе стояли две бутылки дешевого портвейна. Нарезанный крупными кусками ржаной хлеб соседствовал с банками консервов «Завтрак туриста» и «Бычки в томатном соусе». На полу у ножки стола стояла трехлитровая банка с томатным соком.
Раздевшись, Прохоров прошел в комнату и сел на стул, который пододвинул ему кто-то из парней. Взяв чистый стакан, Игорь налил себе сока.
– Ну что, пацаны, за что пьем? – поинтересовался он. – Что молчите? Раз тостов у вас нет, предлагаю выпить за нашу дружбу. Я всегда говорю этот тост, когда мы собираемся вместе.
Ребята, молча, подняли стаканы с портвейном, с удивлением посмотрев на Прохорова, выпили и поставили их на стол.
– Слушай, Прохор, объясни, с чем связан твой тост? – спросил его Орловский.
– Все предельно просто. Завтра мы будем в Москве. И никто не знает, что нас там ждет. Я предложил тост за нашу дружбу, так как хочу, чтобы мы никогда не забывали своих друзей, чтобы каждый из нас всегда чувствовал локоть товарища.
– Ты, чего это, Прохор? – удивился Цаплин. – Мы все друг друга знаем с самого детства, и среди нас нет таких, которые могли бы предать и бросить в трудную минуту.
Прохоров, словно Иисус Христос на тайной вечере, внимательно всматривался в лица ребят, стараясь определить среди них того, кто вскоре предаст его.
– Кто знает? Пока предателей среди нас вроде нет. Но и дел у нас особо больших еще не было. Дружба, как пишут в книгах, всегда проверяется делами и временем. Здесь все у нас нормально. Выдержит ли наша дружба испытание деньгами – вот это, брат, интересно.
Прохоров перевел взгляд на Орловского. Тот вдруг как-то неестественно покраснел, будто эти слова были обращены к нему лично.