Трубников наконец обнаружил пачку сигарет под ворохом распечатанных постановлений, информаций ФНС и прочих бумаг. Закурил. Подошел к окну. Восьмой час утра. Всегда оживленная трасса пуста. Ни одной машины! Ощущение, что город вымер и время остановилось. Во двор вышли трое мужчин. Один из них ведет на поводке маленького щенка. Совсем маленький, меньше кошки. Все равно собака. Собак выгуливать можно. Небо чистое и голубое. Весна! Впервые в жизни расследую преступление в режиме онлайн. Смогу ли? Геннадий Алексеевич обещал дать мой телефон друзьям Михаила, лучше бы наоборот.
Раздался телефонный звонок. Трубников вернулся в гостиную, сел перед компьютером, взял телефон. Разговаривал и одновременно просматривал почту. Звонила знакомая Михаила – Елена. Она тоже предприниматель. Она в шоке и от внезапной кончины Михаила, и от вынужденной самоизоляции. Возбужденно кричит в трубку, что ее бизнес приказал долго жить! Она шила свадебные платья, что теперь будет?!
– Все нормально будет со свадебными платьями, – успокоил ее детектив, – занимайтесь рекламой, сайтом. Изучайте смежные профессии, вышивайте, это нервы успокаивает. Что вы можете сказать о Михаиле Мельникове?
– Хороший человек, жалко его. С женой у него были проблемы. Сам виноват. Зачем женился на молоденькой? Она ему в дочери годится. Лестницу-стремянку мне подарил на три ступеньки. Страшно, что его убили.
– У вас есть предположения, кто его убил?
– Нет, не знаю. Только про себя знаю. Меня и мой бизнес убивает коронавирус! И жаловаться некому.
– Вы уже мне пожаловались на коронавирус, не волнуйтесь, над любовью он не властен, свадебные платья скоро снова будут востребованы. Где и когда вы познакомились с Михаилом?
– В чате познакомились, лично общались недавно, недели три назад, как раз до 25 марта. На семинаре у Турова познакомились. На семинаре по налоговым атакам, Господи! У меня сейчас панические атаки, это уже не к Турову, а к психотерапевту на семинар надо. Как выживать? У меня ребенок несовершеннолетний!
– На ребенка должны платить, вы же в Москве, вам заплатят.
– Как бы не так! Я гастарбайтер! Живу на съемной квартире, за нее надо платить! Регистрация, то есть прописка! Я бы ее отменила! Крепостное право! Сейчас будет расти безработица, людям нужна мобильность. А какая мобильность, если без прописки твоего ребенка в школу не возьмут! И много других проблем с этой пропиской! Никто мне ничего не заплатит и в Службу занятости на учет не возьмут! Я выхода не вижу! Мне страшно. Чем ребенка кормить?
На этот вопрос Трубников ответить не смог. Попытался успокоить ее, потом вежливо попрощался. И подумал, что если все друзья погибшего будут говорить в таком тоне, то вряд ли он когда-либо раскроет преступление.