Зинка знала твоего деда, Лена, это она матери рассказала, что он в лагерях был. Мать на работу Зинкину дочь лаборанткой пристроила, вот на нее и грешу. Мать брошку одну из Зинаидиных вещей очень любила, все время носила. Маринка тогда у отца в кабинете кричала, что брошка ворованная и что она в суд подаст. Началось бы разбирательство – мало бы Зинке с мужем не показалось, вот тут таблетки и пригодились. На Маринкиных поминках в институте старому Якову, как он увидел эту злосчастную брошку у матери, плохо стало, а Сергей, дружок его, в мать плюнул. Как сейчас помню, Сергей обнял Якова, и они вместе ушли.
Георгий с Леной сели в машину и всю дорогу до ее дома не сказали друг другу ни одного слова. Лена всеми силами старалась держать лицо и не заплакать. Уже выйдя из машины, Лена обернулась к Георгию и попросила подняться вместе с ней, помочь рассказать все отцу и деду.
Георгий удивился, но Якову Михайловичу хватило одного взгляда, чтобы понять, что Лене плохо. Он сразу обнял дочь, и она расплакалась.
– Сейчас, сейчас я заварю тебе чай с ромашкой, – сразу засуетился Михаил Игоревич.
– Дочка, тебя обидела Кузьмичева? Чувствовал я, что все так кончится, не хотел тебя отпускать к ней, Алексей Иванович, директор, очень просил.
– Яша, как ты мог отпустить Леночку к Кузьмичевой? Лена, что она тебе сделала?
– Миша, что она могла мне сделать? Ничего, – Лена попыталась успокоить деда.
– Что же ты тогда плачешь? Она тебе что-то рассказала про бабушку? Ты что, узнала, что бабушку убили? Я всю жизнь это подозревал, – Михаил Игоревич сел на стул, на глазах у него выступили слезы.
– Из-за барахла, из-за барахла убили, – сквозь слезы проговорила Лена.
Георгий посмотрел на Полянских. Вид у них был совершенно несчастный. Он решил взять инициативу в свои руки. Поставил перед всеми чашки, согрел воду, налил чай.
– Давайте пить чай. То, что Марину Яковлевну убили, – это пока только версия, доказательств нет. Екатерина Ивановна много чего рассказала, но это ее личные соображения и наблюдения.
Дальше Георгий пересказал старшим Полянским все то, что они с Леной узнали от Лидии Павловны, Сомова и Екатерины Ивановны. Добавил и то, что знал от своего деда. Полянские были потрясены.
– Ленка, ты все это знала и молчала? Будешь теперь картошку неделю чистить. Помогать тебе не буду. А по справедливости тебе надо по пятой точке надавать, – возмутился Михаил Игоревич.
– Дед, зря ворчишь. Ты или Яша как бы все это узнали? Подошли бы к Екатерине с пистолетом, приставили к голове и спросили: «Это твоя мать убила Марину?» Кто вам что скажет? А я сначала кошечке или собачке помогу, затем чай сяду пить, а потом невзначай разговор в нужное русло направлю. Мы с Лизкой целую стратегию разработали.