Обе посмотрели друг на друга уставшими глазами. Ни у одной не было ярких эмоций, хоть истерик и слёз уже не было, но какое-то неприятное чувство, а может и предчувствие не покидало ни одну, ни другую. Дамам не нужны были слова, по взгляду они поняли, что находятся не в лучшем состоянии.
Наталья прошла в свою спальню и прилегла вздремнуть.
Андросова направилась на террасу. Ей требовался свежий воздух. Ей надоели эти стены. Она всё время прокручивала последнюю встречу с Антоном и не могла понять, почему она тогда промолчала. «Ей богу, ребёнок… честное слово. Вот надо же был так. Что за человек?», всё время ругала она себя.
В его смерти, после того, как она узнала, что Антона отравили, себя она не винила, тем более Белов находился всё время рядом и не давал ей об этом думать. Он всё время отгонял от неё плохие мысли, заботился о ней и, даже выписал какие-то витамины.
Уже наступила ночь. Было тепло, безветренно. Одна полная яркая Луна, без звёзд, освещала всё вокруг. Её света было достаточно, чтобы разглядеть предмты, которые находились рядом.
Ночь пролетела, на удивление, быстро. Все в эту ночь спали хорошо. Никого не мучила бессоница, никого не одолевали кошмары.
Когда именно вернулась Анна Павловна, никто не знал.
Глава ХХ
Все жильцы дома собрались утром в столовой, ещё вчера в обед было решено позавтракать вместе. Кто предложил эту идею, конечно же, никто не помнил, но все её с радостью поддержали. Стол был накрыт на пятерых. Все расселись по местам, но Натальи не было.
– Я схожу за ней, – вызвалась Андросова.
– Хорошо, мы вас подождём.
Через несколько минут Ольга вошла бледная, её губы дрожали, язык её не слушался.
– Что с Вами? – первым спросил Лёня, – Вы, Ольга Геннадьевна, будто смерть увидели, – в шутливом тоне произнёс Леонид.
Ольга только кивнула, взяла за руку Третьякову и повела за собой. Все жильцы дома поднялись и пошли за Андросовой. Та направлялась в Натальину спальню. Она молча открыла дверь и встала вступор.
Первой, что было за дверью, увидела Анна. Для неё это было не удивлением, она часто сталкивалась с суицидами, поэтому на её лице ни один мускул не дрогнул.
– Какого чёрта?! – только смог произнести Лёня.
Наталья, точнее, её тело было на месте дорогой хрустальной люстры. Люстра же лежала на кровате, рядом с какой-то бумажкой.
– Поздно, холодная, – отходя от висящего тела, произнесла Третьякова.
– Звони Трошину, пусть разбирается, – равнодушно сказал Лёня.
Это утрешнее событие повергло всех в шок. Никто не ожидал и не предполагал, что может произойти такое происшествие.