– Я не понимаю, как это могло произойти.
– Вряд ли тебе кто-то сможет помочь. И все же, может, у тебя есть просьбы?
– Есть. За себя ничего не прошу, но у меня жена и сын четырехлетний. Им будет трудно без меня.
– За жену и сына не волнуйся, поможем.
***
Трубников вышел на улицу, шел моросящий дождь, небо в тучах, на душе тоскливо.
– Влип парень по-крупному, – думал он, закуривая.
Он почувствовал сильную усталость. Виктор снабдил его координатами Сазонова и Бутенко, надо бы сейчас их навестить, но… Дождь усилился, от исповеди Кодаева ныла душа.
– Оставлю этих голубков на завтра, а сейчас домой, выспаться, отдохнуть. Хотя, нет. Все же заеду на Красноармейскую, это рядом. Поговорю с Бутенко. Хотя бы с Бутенко для начала, Сазонов сейчас за границей.
Но ему не удалось повидаться с Бутенко. Он работал геодезистом, был рабочий день, рабочее время, но его на работе не было.
– Завтра к десяти часам он обязательно будет, – сказали сослуживцы Бутенко.
А на его удивление, что работник отсутствует без уважительной причины, резонно ответили:
– Когда нам последний раз выплачивали зарплату? Пусть скажут спасибо, что мы хоть по утрам приходим, отмечаемся.
Про их зарплату Трубников ничего ответить не мог и не хотел, поэтому уставший поехал домой. Не успел переступить порог квартиры, как к нему выбежала взволнованная жена:
– Костя с Пашей летят к нам, скорей поезжай в аэропорт, надо их встретить. Леша заболел дифтеритом, Пашу надо изолировать, чтобы не заразился. Вот и побудет он у нас, пока Леша не выздоровеет.
Трубников сразу поехал в аэропорт
– Небо в тучах, обложной дождь, – думал он, – погодка-то нелетная.
Леша и Паша – это его внуки двойняшки. Им сейчас по четыре года. Они совсем не похожи друг на друга. Обычно они болели одновременно, но сейчас Паша оказался покрепче. Он был не только крепким парнем, но и звонким. Его было много. Костя привез его и в тот же день улетел домой, у него служба. Паша ворвался в тихую размеренную жизнь Трубниковых как стихийное бедствие. Он постоянно бегал и прыгал, о чем-то спрашивал, что-то разбивал. Их старый кот, привыкший к тишине и покою, прятался от него высоко на шкафу. Людмила взяла отпуск за свой счет, но у нее поднялось давление. Пришлось самому Трубникову брать воспитательный процесс в свои руки.
– Может, его на художественную гимнастику отдать, – думал он, глядя как малыш кувыркался на ковре и носился за котом. Леша болел долго и очень тяжело. Нужны были деньги. Трубников снова вернулся в охрану, часто выходил на внеурочные дежурства. Отправлял деньги дочери в Севастополь. Людмила все время порывалась ехать к ним, но он категорически возражал. Паша требовал много внимания. Только в марте Костя снова прилетел в Ростов и забрал сына.