Рабочие версии: личная месть фермеру или его жене; профессиональная деятельность фермера; профессиональная деятельность Тамары – жены погибшего фермера».
– Если бы это была личная месть фермеру или его жене, – размышлял Саша, – то убили бы только фермера или его жену, ребенок-то здесь при чем? Убили бы из охотничьего ружья, а пистолета в селе ни у кого нет. Или там есть «черные копатели»? Профессиональная деятельность? Агроном, выращивал пшеницу. Его жена учительница. Самые мирные профессии.
Лена сходила в областную библиотеку и принесла ксерокопии газетных статей, в том числе газеты из Песчанокопского района. Из статей узнали все то же самое. У Трубникова не было ни малейшей зацепки, чтобы начать расследование. На следующий день рано утром Трубников и Саша выехали в Песчанокопское навестить Шульгу, потом уже в Запрудню. Все равно мимо Песчанокопского ехать. Приехали днем. Анатолий Владимирович и его жена ждали их. Трубников обнял своего учителя:
– А вы совсем не изменились! Только похудели.
– Да, брат, живу всем врагам назло! Живу и радуюсь! Ну, ступайте, умойтесь с дороги и к столу. Жена индюшку приготовила. Вкусно! Индюки-то свои у нас. И приготовлено все на огне, а не на газовой плите, такого тебе, брат, даже в самом лучшем ресторане не подадут.
Они умылись, сели за стол. Посреди стола красовались золотистые куски индюшки. Блюдо было очень большое, казалось, что это им всем даже за год не осилить.
– Сколько же ты индюков зарезал? – спросил Трубников.
– Одного. Восемь килограммов мяса!
Его жена Ангелина Степановна засмеялась:
– Вы даже не представляете, какой мне пришлось бой выдержать! Он индюшат купил, сам выхаживал. Бывало, сядет на завалинку, они его обступят, ласкаются, словно котята. Так он горой стоял: «Я своих друзей резать не дам!» Насилу уговорила. Раньше овец держали, сейчас уже состарились оба, но с индюками тоже тяжело. Хотя, все же при деле, да и покушать есть что. Кушайте, пожалуйста.
Действительно было очень вкусно. Огромное блюдо быстро опустело. Трубников спросил, где же сыновья Шульги?
– Саша уехал в Москву, там женился и остался. Ваня в Ростове живет с семьей. Семен в Сальске. Внуков шесть душ. Часто к нам приезжают. Давай выпьем за встречу. Сколько же лет мы не виделись?
– Давненько.
При первом взгляде на Шульгу, на его лошадиное лицо и коротко подстриженные еще густые седые волосы, никто бы не догадался, что в свое время одно лишь тихое упоминание его имени вселяло ужас в сердца преступников. У Шульги не было ни одного нераскрытого преступления. Уйдя в отставку, он вернулся из Ростова в Песчанокопское, где родился и вырос. Он выглядел лет на семьдесят.