–СУКА-А-А!– парень так неожиданно и громко ударил кулаком по столу, что сидевший рядом Аарон Спенсер подпрыгнул от испуга.– ТУПАЯ СВАРЛИВАЯ СУКА! СУКА! СУКА! ИДИ ТЫ К ЧЁРТУ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ!
Мальчик пинал ногами воздух, размахивал кулаками, будто бы маленький ребёнок, у которого случилась истерика посреди магазина игрушек. Затем, когда невидимый противник был повержен, парень схватил со стола первую попавшуюся рюмку и со всей силы запустил её во входную дверь.
–ПРОСТО! ВЫСОКОМЕРНАЯ! ТУПАЯ! НИКЧЁМНАЯ! УРОДЛИВАЯ! КРЫСА!– каждое слово сопровождалось полётом оказавшегося под горячей рукой блюдца или кружки, или чашки, или стакана,– в общем, всего, что могло красиво разлететься на тысячу маленьких осколков и взвизгнуть напоследок тоненьким звоном.– Посмотрите на него! Решил поиграть в детектива?! Хорошо! Только иди ты к чёрту, понятно! ИДИ ТЫ К ЧЁРТУ, ГЕЙБ УИЛСОН! Я НЕ БУДУ ИГРАТЬ С ТОБОЙ В ЭТУ СРАНУЮ ИГРУ! НЕ БУДУ ТЕБЕ ОТВЕЧАТЬ! ТЫ ВООБЩЕ ОТ МЕНЯ НИХРЕНА НЕ ПОЛУЧИШЬ! МОЖЕШЬ ОТСОСАТЬ САМОМУ СЕБЕ, ЯСНО ТЕБЕ, УБЛЮДОК?! НАХРЕН ТЕБЯ! НАХРЕН ТЭРРИ! НАХРЕН ЭТОГО ПРИДУРКА ЭДРИАНА! И ЕГО СМАЗЛИВОГО БИЛЛИ! ТОЖЕ НАХРЕН! ПОШЛИ ВЫ ВСЕ! ПОШЛИ ВЫ!
Тут уже горло парня не выдержало. Фрэнк схватился за шею, согнулся пополам и принялся жадно глотать воздух, попутно выплёвывая жуткие хрипы. Уоллис-младший пытался продолжить беспорядочный поток оскорблений, но, кроме неразборчивого бормотания себе под нос, у него ничего толкового не вышло. Мальчик ещё немного постоял, оправился от неприятного жжения где-то в районе гортани и, успокоившись, занял уже привычное кресло.
Мягкие подушки и упругая спинка сжали обмякшее тело Фрэнка подобно детским рукам, сжимающим воздушный шарик с целью выпустить из него воздух. Что ж, парень выпустил – в виде блаженного, полного услады вздоха. Сон жирным медведем навалился на мальчика, и тот уже приготовился погрузиться в чудесные мечты до конца ночи, как вдруг услышал короткое, но очень едкое и противное слово, которое моментально вырвало его из полудрёма. От этого слова он пришёл в ярость, по сравнению с которой гнев, вырвавшийся из него при входе в гостиную, был лишь маленьким капризом. «Истеричка»,– дошло до Уоллиса-младшего со стороны камина. Первым делом Фрэнк посмотрел туда.
–Эй!– окликнул мальчик Хёлле.– Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал?
Хёлле повернулся к Фрэнку. Уоллис-младший встал, поправил свой фрак и затем медленно подошёл к столу Эрне и Хёлле и хищным коршуном навис над бедным мальчуганом.
–Что?– сдавленным голосом спросил Хёлле.
–Повтори, что ты там вякнул,– ледяным тоном повторил свой приказ Фрэнк.