Когда однажды после уроков Майклу позвонили и сообщили о госпитализации отца, он, не слишком торопясь, выдвинулся в сторону больницы. Ощущение возможной потери не терзало его, чувство утраты не подступало к сердцу. В этом возрасте Майкл испытывал минимум искренних, сильных эмоций, с самого юношества считая это огромным преимуществом перед остальными людьми. Так, собственно, говорил ему отец.
В приёмной больницы в тот день его встретила толстая медсестра с необычным именем Альбертина. Он никогда не слышал такого имени раньше, о чём без задней мысли сообщил ей. Из двери в дверь сновали люди в халатах, куда-то катили пустое инвалидное кресло, Майкл отчётливо слышал чей-то стон.
– Молодой человек, у вас есть ещё родные? – спросила сестра Альбертина.
– Может быть. Но… нет. Их нет, – ответил Майкл.
– Хоть кто-то должен же быть? Тётя, дядя, двоюродный брат?
– Нет.
Альбертина опустила взгляд к пачке бумаг, что держала в левой руке. Занесла пару пометок. Тучность этой дамы нисколько не мешало ей быть по-своему грациозной, лёгкой и обаятельной.
– Дуглас Рейв, ваш отец, единственный ваш родственник?
– Да. Когда, кстати, он сможет вернуться домой?
– Он болен, сынок. У него… патологическая болезнь лёгких. – Альбертина приобняла Майкла, отведя его в сторону, усадила на стул в зале ожидания возле приёмной. – Боюсь, у него не так много времени.
Майкл достал смартфон и уткнулся в него, перебирая что-то по экрану, выказывая своё напускное безразличие. Сначала сестра Альбертина решила, что он хочет кому-то позвонить или написать, но нет. У маленького Майкла действительно больше никого, кроме отца, не было. Сейчас ему просто нужно было занять руки.
– Прости сынок, – она взяла Майкла за руку.
– Не называйте меня так, вы мне не мать, – он отдёрнул руку обратно.
В помещении становилось очень душно, а нависающая над ним медсестра, не смотря ни на что, всё больше и больше раздражала Майкла. Её «воздушность» и чистосердечность в момент превратились в огромный тяжелый камень, который Майкл будто бы водрузил на спину. Он не хотел плакать, но хотел выместить накапливающуюся злость, и не понимал, как это сделать. Сжимая потный кулачок, он выпрямился.
– Я хочу к нему.
– Понимаю.
– Мне не нужно ваше понимание. Пустите меня, пожалуйста, пустите меня к нему.
– Ещё несколько вопросов. Вы должны ответить, потом я попробую договориться. – В какой-то момент сочувствующие глаза сестры сменились на холодные, она села рядом, – какие у вас отношения с отцом?
– Отношения как отношения, что вам надо?
– Почему вы в такой одежде? – она указала на Майкла.