- Почитайте, староста, если вы грамотный. И никогда не называйте меня "дамочкой".
Кальдемайн взял пергамент, долго его читал, затем без слов передал ведьмаку.
"Моим комесам, вассалам и вольным подданным, - вслух прочитал Геральт, - всем касающимся сообщаем, что Ренфри, принцесса крейденская, остается в наших службах и мила нам, тот гнев наш на голову свою притянет, кто бы памехи ей учинял. Одоэн, король...". "Помехи" пишутся через "о". Но печать похожа на настоящую.
- Потому что она и есть настоящая, - сказала Ренфри, вырывая у него пергамент. - Ее поставил Одоэн, ваш милостивый господин. Поэтому я не советую "помехи мне учинять". Как бы оно там не писалось, результат для вас может быть очень печальным. Так что, уважаемый староста, не можешь ты меня посадить в яму. И называть "дамочкой". Никаких законов я не нарушала. Пока.
- Если ты их нарушишь хотя бы на волос, - Кальдемайн говорил так, словно хотел сплюнуть, - я всажу тебя в подвал вместе с этим пергаментом. Клянусь всеми богами, дамочка. Пошли, Геральт.
- А с тобой, ведьмак, - Ренфри прикоснулась к плечу Геральта, - еще словечко.
- Не опоздай на ужин, - бросил через плечо староста. - А то Либуша взбесится.
- Не опоздаю.
Геральт оперся на стойку. Поигрывая медальоном с волчьей мордой, он взглянул в сине-зеленые глаза девушки.
- Я слыхала о тебе. Ты Геральт из Ривии, белоголовый ведьмак. Это правда, что Стрегобор твой друг?
- Нет.
- Это упрощает дело.
- Не очень. Я не собираюсь спокойно наблюдать.
Глаза Ренфри сузились.
- Стрегобор завтра умрет, - сказала она тихо, отбрасывая со лба неровно подрезанные волосы. - Было бы меньшим злом, если бы умер только он.
- Если, а точнее, до того, как Стрегобор умрет, погибнет еще несколько человек. Другой возможности я не вижу.
- Несколько, ведьмак? Это очень скромно сказано.
- Чтобы напугать меня, нужно нечто большее, чем слова, Колючка.
- Не называй меня Колючкой. Я не люблю этого. Дело в том, что есть и другие возможности, и я их вижу. Стоило бы их обговорить, но что же, Либуша ждет. Она хоть красивая, эта Либуша?
- Это все, что ты хотела мне сказать?
- Нет. Ладно, иди. Либуша ждет.
В его комнатушке на чердаке кто-то был. Геральт узнал об этом еще до того, как подошел к двери, по еле слышной вибрации медальона. Он задул масляную лампадку, которой освещал себе лестницу, вынул из голенища кинжал и заткнул его за пояс сзади. Потянул за ручку. В комнате было темно. Но не для ведьмака.
Он переступил порог нарочито медленно, сонно, не торопясь, закрыл за собой дверь. И в следующую же секунду из низкого приседа рыбкой прыгнул на сидящего на его кровати человека, прижал его к постели, левое предплечье вбил ему в подбородок и потянулся за кинжалом. Но доставать его не стал. Что-то было не так.