— У меня тесно, сами видите. Все в разор идет, дом вместе стареет. Я в одной комнате и кухне жизнь поддерживаю, в ост ветер гуляет. Вот, если хотите на самом берегу, небольшой домик Брошенный. Позатыкайте щели, протопите — и жить можно. А работы ко мне на огонек заходите. Тяжко вечером одной. Со старухами все переговорено не раз, свежему человеку рады.
— Спасибо, бабушка Аринушка. И за совет, и за приглашение.
Пошли на берег, оторвали доски, осмотрели дом.
— Ручки приложить — и будет неплохо, — сказал Макс
Колхозники, узнав об их желании обосноваться в Болотке, просили приехавшего вечером шофера: «Подождешь, браток, часок-у нас здесь работенка нашлась».
Захватив инструмент, гвозди, доски, паклю, все направились к предложенному бабкой Аринушкой дому, и через два часа он хоть не выглядел новеньким, но был приспособлен к вполне сносному
Протопили строительными остатками и улеглись спать.
Максименко быстро завоевал среди колхозников авторитет вроде главного инженера при Иванове.
Работа в мастерской шла теперь по составленному Максименко жесткому графику. На случай возможных изменений погоды и виденных обстоятельств он оставил всего три резервных дня.
Правление колхоза и профком дали согласие на сверхурочные работы, но оговорили, что Суворов и два колхозника, не до восемнадцати лет, должны работать семь часов в день.
Буквально на следующее утро после устройства в Болотке Максименко завел разговор об учебе Суворова. Но в Мишкины планы это не входило. Он рассчитывал, что освобождение от учебы — само собой разумеющаяся льгота за поездку в колхоз. Поэтому намерение бригадира воспринял как посягательство на свои права и оказал энергичное сопротивление.
— Чего ради я ехал сюда?! Чтобы опять за учебники садиться? — кричал он, бегая по комнате.
— Сюда ты приехал, чтобы помочь колхозу, — спокойно говорил Олег Викторович. — И заодно испытать себя на прочность.
— Во дает! Ты посмотри только, — рванулся Миша за поддержкой к Юре, занятому приготовлением яичницы и с усмешкой наблюдавшему за разгоравшейся словесной битвой.
— Зря снова рыпаешься, Миша. Пока не окончишь школу, Олег Викторович не оставит в покое. И к тому же учти: вы с ним в разных весовых категориях, так что попусту пар выпускаешь.
— Тоже мне друг, заступился называется, — взорвался Суворов и снова кинулся в атаку.
Он так напоминал задиристого щенка, что Иванников расхохотался:
— «Ай, Моська, знать, она сильна…»
С набитым ртом много не поспоришь, поэтому за завтраком о только что бушевавших страстях напоминал лишь сумрачный вид Миши, не отразившийся, однако, на его аппетите.