– Надо было сразу пристрелить эту старую ведьму, чтобы она не болтала! А теперь… Теперь не достанешь… Отправилась в ад. Составит славную компанию этому идиоту!
Барон захохотал и внезапно смолк. Он вдруг вспомнил, как стоял тогда в этом кабинете, перед старым бароном. В правой руке он держал письмо к королю, в котором барон де Вильрод обвинялся в сношениях с дьяволом и чернокнижничестве, а в левой – письменное признание его сыном и завещание, по которому замок, земли и все богатства барона отходили к нему. «Выбирайте, господин барон. Или костер, или я ваш сын!».
Да, славная была история… Правда, пришлось потрудиться – найти пещеру, соорудить там алтарь, найти коровий череп, выкрасить свечи черной краской, переплести Библию вверх ногами… А самое главное, купить свидетелей и выдрессировать их. Неудивительно, что когда эта старая развалина захотела сама убедиться в весомости доказательств и вместе с ним отправилась в пещеру, им то и дело попадались навстречу люди, которые, понизив голос, спрашивали у них, когда, мол, новая «черная месса» будет… Ну а потом старый хозяин и все эти продажные олухи отправились прямиком в ад… Надо было тогда и эту бумажную крысу отправить, но, увы, он – личность известная. К тому же пообещал молчать…
– А… – он осекся. « А почему араб мне все рассказывает? Что у него на уме? Подозрительно....Впрочем, он ничего не знает… Но что делать с этой старой чернильницей. Хотя… Ведь у нотариуса самого рыльце в пушку, так что вряд ли он болтать будет…Так… А аббатиса? Никто ничего не узнает?. А может стоит навестить монастырь?…»
– Коня!
Али на всякий случай вышел посмотреть, по какой дороге поехал господин. Странно, но эта дорога не вела к монастырю.
А через некоторое время аббатиса получила письмо. Сестры сказали, что его принес какой-то неприметный человек, лица которого они не запомнили. Да и вообще, он даже не вручал письма, а всего лишь постучался и бросил его в открывшееся воротное окошко. Прочитав его, матушка Фар`а задумалась. Письмо было чрезвычайно вежливо, однако что-то было не так. Чувствовалась какая-то угроза.
Вот что было написано в письме:
«Глубокоуважаемая госпожа аббатиса! С глубоким прискорбием узнали мы о кончине одной из ваших сестер, известной в миру, как мадам Мельпелье. Еще в более глубокую скорбь нас повергло известие о том, что мадам выдала тайну, которую она обещала сохранить. Теперь вы – ее обладатель. Мы очень просим вас – сделайте все, что в ваших силах, чтобы никто более ничего не узнал! Поверьте, так будет лучше для всех, особенно для монастыря и сестер. Пусть ваш покой не будет нарушен, и вы будете, как и прежде, славить Господа, не тревожимые никем и ничем. Мы очень этого хотим и думаем, что того же хотите и вы. Сделайте же так, как мы просим, и благословенная тишина снизойдет на вас