– Так вы из Питера! – обрадовался Кульчицкий. – Признаться, люблю питерцев, особенно ленинградок! Вот это девочки! Не то, что расчетливые москвички…
И вдруг, резко прервав свои восторги, задумался, озаботился.
– Да, вот еще что… С минуты на минуту милиция прибудет…
Если вам по каким-либо причинам не хочется с ними общаться… Ну, сами понимаете, – расспросы, документы, протоколы… то дайте знать, мы все устроим…
Игорь сделал вид, будто не заметил, как напрягся его собеседник, равнодушно пожал плечами:
– Да мне, собственно, без разницы. На ваше усмотрение…
Кульчицкий попытался скрыть облегчение, но в намерении своем не преуспел.
– Вот и славно!
Он взглянул на часы.
– Думаю, нам пора за стол. Марк вас проводит, а я, с вашего позволения, отлучусь на полчасика…
И, уже уходя, вдруг вспомнил что-то важное, неотложное.
– Как, вы сказали, у вас в Питере этих меньшевичек называют, червоненькими?
– Розовыми.
– Да-да-да, розовые, розовые… Надо бы запомнить… Ну, я не прощаюсь…
Игорь в задумчивости вернулся к стойке, где был встречен шутливыми упреками младшего компаньона:
– Игорь Викторович, дорогой, как вам не совестно оставлять такую красавицу без присмотра! Я же просто замучился сам себя одергивать! Помилуйте, я ведь не железный…
Девушка прыснула. Игорь, рассеяно улыбаясь, оглядел утопавший в табачном дыму и законном полумраке бар. Не будь он свидетелем и участником, ни за что бы не поверил, что всего несколько минут назад здесь было светло, как на съемке, визжали пули, трепетали сердца, и какой-то идиот в мотоциклетном шлеме демонстрировал чудеса науки побеждать. Хорошо хоть не убил никого, с него бы сталось…
Он примостился рядом с девушкой. Та моментально приникла к его уху, жарко шепча:
– Вы там не обо мне шушукались?
– О тебе, – кивнул Игорь. – Ну-ка, признавайся как на духу: из каковских будешь?
– Я из Москвы! – вздернула девушка носик.
– Ясно. Расчетливая москвичка! Знаем мы вас, меркантильных и неискренних.
– Почему расчетливая? – заерзала девушка на табурете. – И никакая я не меркантильная. Да и не из Москвы я вовсе, а из-под Москвы. Знаешь город такой, Апрелевка? Там еще при царе Горохе завод грампластинок был…
– Гороховую знаю, об Апрелевке слышу впервые.
На стойке заблебетал телефон. Заскучавший без аудитории младший компаньон поспешил взять трубку и мило с нею пошутить:
– Личный секретарь старика Нерея на проводе! Comment alles-vous?[1]
Выслушав сообщение, взгрустнул, вздохнул, обернулся к удивленной парочке, горько взмолился:
– И не надо на меня так смотреть! Ну и что, что я в смокинге, я ведь когда-то на филфаке учился. Пять семестров как с куста…