– Да, Игорек, – расплывается девушка в восхищенной улыбке, – улетный ты парень! Ты только приди сегодня, я тебе такое устрою…
– Сейчас ты устроишь нам следующее: выйдешь из машины, станешь раком и положишь ручонки на капот, ясно? – произнес кто-то командным голосом с переднего сиденья. Девушка в ужасе отпрянула.
– Подполковник ФСБ Стегнеев, – в лицо ей уставилось раскрытое удостоверение с черно-белой фотографией какого-то неприметного типа, – точной копии того, который, сидя рядом, сверлил ее тусклыми глазами. – У нас есть основания подозревать, что вам известно местонахождение особо опасного преступника…
Девушка бросила взгляд в зеркало заднего обзора. Вместо Игоря там сидела пара двойников подполковника и с не меньшим усердием буравила ей затылок аналогичными гляделками. Откинувшись на спинку сиденья девушка дико расхохоталась.
– А вот под дурочку косить, гражданка Самотина, Наталья Юрьевна, не надо. У нас это не пройдет…
Но и выйдя из машины, и даже приняв предложенную в приказном порядке позу, гражданка Самотина продолжала строить из себя дурочку, трясясь и шатаясь от веселья. Кто знает, может быть она таким образом пыталась проститься со своим неприглядным прошлым?
Тот факт, что генерал Дымов отказался прибыть в пансионат «Солнышко», но приказал полковнику Крутикову выбрать для личной встречи подходящее общественное место, свидетельствовал о том, что высокое начальство мудро решило дистанцироваться от проекта, переставшего сулить что-либо, кроме провала. Крутиков генерала понимал и не осуждал, – сам на его месте поступил бы точно также. Но, увы, пока что Альберт Степанович находился на своем месте, следовательно, подлежал в лучшем случае снятию стружки, головомойке и прочим болезненным процедурам со стороны руководства. О худшем думать не хотелось, но приходилось. Тем более, что это было не трудно: прецедентов – хоть стены оклеивай. Достаточно вообразить себя в штанах в полоску и в кителе с золочеными погонами и вся картина ближайшего будущего как на вернисаже: любуйся, содрогайся и тыковку напрягай. Что полковник и делал, исходя из простой аксиомы: своя рубашка ближе к телу. Особенно если ты в ней родился… Это у простых смертных, надоумленных мадам де Сталь, понять – значит простить, а у небожителей из спецслужб прощением дело понимания не заканчивается, ибо жизнь не стоит на месте, но всегда несется на хромой табуретке вскачь. Следовательно, понять и простить – значит подставить. К примеру, щеку Иуде – для поцелуя…
Выбранное Крутиковым общественное место отвечало всем требованиям конспирации. Во-первых, расположено было на достаточно, но не чрезмерно оживленной улице. Во-вторых, имело целых три выхода, если считать выходом и крышу здания, в подвале которого это место находилось. В третьих, было свободно от постоя электронных насекомых. Наконец, в-четвертых, приятно радовало бумажник своими умеренными ценами. В общем, идеальное место встречи для двух зубров военной разведки…