Утро, вопреки обыкновению, не расточало малиновых ласк, но было пасмурным, дождливым и скучным, как воскресная проповедь не опохмелившегося священнослужителя. Посеревшему за ночь морю не лежалось в своем ложе; оно ворчало и ворочалось. Улицы города поражали разором и безлюдьем. Лишь кое-где возле разгромленных магазинов, винных погребов и злачных заведений копошились подозрительного вида субъекты, готовые мигом исчезнуть при первых признаках опасности в виде омоновского патруля или капитана Мамчура, объявившего личную вендетту всем мародерам и грабителям родного города. Да еще несколько десятков приличного вида граждан пытались штурмовать здание, в котором располагался офис некоего «Фонда нищих», требуя срочно вернуть их бескорытстные пожертвования в связи с катастрофической утратой веры в некоторые из заповедей Иисуса Христа.
Гостиницы, санатории, пансионаты и частные домики покидали последние постояльцы. Один из них, пожилой, с военной выправкой мужчина, долго препирался с администратором из-за какого-то невразумительного телефонного счета за международный разговор с Тель-Авивом.
– Пойми ты, дурья голова, – втолковывал постоялец, – не мог я трендеть с Израилем целый час, нет у нас с ним договоренностей об обмене информацией. Вот если бы счет был за базар с Аддис-Абебой, тогда другой коленкор…
– Ничего не знаю, генерал, – повторял скучливым голосом администратор, – счет выписал компьютер, а компьютер не может ошибаться…
– Ну, погодите, кулачье недобитое, – горячился постоялец, – я вам устрою коллективизацию! Я вам такого вируса запущу, что дважды два у вас будет двадцать шесть бакинских комиссаров!
– Запустите, генерал, запустите, – устало соглашался администратор, – а то совсем распоясались эти механизмы. То ли дело счеты, не правда ли?
Генерал хотел было что-то возразить, возможно, с применением действенных средств внушения, но вдруг застыл, задумался:
– Черт его знает, а вдруг этот счет из Тель-Авива – знамение свыше? Все ж таки святая земля, и до Иерусалима рукой подать: полмарш-броска – и вот тебе еврейская фабрика слез: Стена Плача…
Копысов быстренько перекрестился троекратной украдкой, заплатил по счету и отбыл. В Москву на повышение. Или, наоборот, – на пенсию. Нужны ли государству российскому великие инквизиторы в контрразведке – только Богу да еще, может быть, болезненному гению нашей классики известно…
Между тем другой генерал, из конкурирующей фирмы, внимания к себе старался не привлекать, почему и отказался от услуг личного адъютанта, порывавшегося, несмотря на огнестрельную царапину на плече, сопроводить начальство даже в опалу. Дымовым руководила не скромность, а трезвый расчет: дама средних лет под руку с молоденьким хлыщем – не самый лучший способ исчезнуть из города незамеченным…